Книги по аквариумистике
Североамериканские окуни
За последнее время от привезенных из Северо-Американских Соединенных Штатов окуней появилось в торговле столько помесей, которых торговцы и любители, по неведению, часто считают за отдельные виды, что разобраться в них положительно нет никакой более возможности; трудность эта увеличивается, сверх того, еще тем, что видам этим часто дают синонимические научные названия, а немцы сочиняют свои собственные, немецкие и в результате этого получается, что, выписав какой-нибудь Erdbeerbarsch как Новости , любитель видит, что это то же самое, что и Diamantbarsch, и т.д. Ввиду этого я приведу здесь описание только наиболее характерных видов.
Черный окунь. Black-Bass.— Micropterus Dolomieu, Grystes nigricans Gunth.
Родина черного окуня — река Св. Лаврентия, Миссисипи и североамериканские озера. Отсюда он был перенесен сначала в ближайшие реки, а затем, разводимый искусственно, распространился и по всем рекам Северо-Американских Штатов.
Тело его, как показывает рисунок (рис. 7.6), несколько вальковатое, рот небольшой, с острыми зубами, а глаза быстрые. Окраска тела черная или зеленовато-черная.
Черный окунь, или шварцбарш, как его именуют в Германии, любит воду чистую, проточную и дно каменистое. Мечет икру, смотря по состоянию температуры воды, от марта до мая. В южных странах, конечно, раньше, в северных — позднее. Для метания икры выбирает крупную гальку и прежде, чем начать метать, очищает выбранное им для этого место от грязи и ила и выкапывает хвостом род ямки. Затем в такую ямку кладет икру, которую, по словам американцев, приклеивает к камням, а по наблюдениям немцев, только помещает на дно, и начинает за ней ухаживать, то перебирая ртом икринки, то сметая с них хвостом и плавниками наносимый течением ил. Ямки эти или гнезда он устраивает на небольшой глубине, в 6—7 вершков, и всегда близ берега.
Икринки черного окуня бывают не крупнее просяного зерна, а выходящая из них молодь столь мала, что ее едва можно различить невооруженным глазом. Молодь выходит из икры, смотря по теплоте воды, через 8—15 дней и первые 2—7 дней по выходе не покидает родной ямки и находится под строгим надзором своих родителей, которые то и дело загоняют ее туда и всячески заботятся о ее защите от хищников. По прошествии этого времени мальки становятся крепче и, собравшись в кучки, уплывают вглубь, но и тут нежные родители не покидают их, и хотя издали, но все-таки наблюдают каждый за своими малютками. Черный окунь — рыбка не особенно хищная и в этом отношении не может быть сравнена ни с щукой, ни даже с своим родственником, обыкновенным окунем (Perca). Лучшей пищей ему служат мелкие ракообразные, личинки насекомых и мелкие рыбки, вроде малявок, до которых он очень лаком.
В аквариуме он живет прекрасно и требует только (особенно вначале) частой перемены воды или насыщения ее воздухом. С крупными рыбами других видов живет в мире, но на мелких нападает и даже нередко пожирает. Впрочем, это много зависит от собственной его величины и от способа его воспитания. Маленькие черные окуни или же выросшие в общем с другими рыбами аквариуме — всегда смирнее и нападают на своих товарищей только в случае голода; крупные же окуни, особенно выращенные в отдельном помещении и раскармливаемые сырым мясом или мелкими рыбками, наоборот, тотчас же бросаются на рыб, как только будут помещены в общий аквариум. Вообще, рыбку эту, дикую и пугливую от природы, можно сделать и настолько ручной, что она будет брать корм из рук, и настолько пугливой, что она будет бросаться во все стороны при одном виде человека. Все зависит от ухода. Размножать черного окуня в аквариуме, насколько мне известно, еще никто не пробовал, но ф.д. Борне выводил его в банках из икры, выметанной в пруду, и это уже служит некоторым указанием того, что вывести его есть возможность. Главное, конечно, величина аквариума, проточность воды и соблюдение условий обстановки, при которых рыба эта мечет икру в природе.
В Европу черный окунь попал лишь в 1883 году. Первые экземпляры его (7 штук, величиной 5—7 вершков) были присланы покойным Сп. Байрдом из Нью-Йорка вышеупомянутому ф. д. Борне, которому и удалось, несмотря на то, что вскоре 4 штуки из них погибли, развести всех тех черных окуней, которые населяют теперь воды Европы. Для разведения их ф. д. Борне пользовался небольшими прудами с отлогими берегами. По берегам этим он насыпал продолговатые кучи гальки, расположенные рядами, и которые, начинаясь у плоского берега, шли в самую глубь, достигавшую 3 аршин. Пруды обладали богатой водной растительностью и были засажены местами камышом и тростником. Рыбы метали икру обыкновенно на глубине не больше 8 вершков, и в промежуток между началом мая и началом июня. Выведшаяся молодь тотчас же исчезала и появлялась не ранее как через 2 недели, когда достигала роста около 1 см. Тогда обыкновенно толпилась тучами в мелкой воде над служившими ей колыбелью гнездами и была сопровождаема одним из родителей. Заметив такого сторожа, можно было сейчас же найти и оберегаемую им семейку.
В настоящее время рыба эта уже не представляет особенной редкости, так как в Германии разводится во многих прудах, между прочим, живет также и в прудах Зоологического сада в Берлине.
Форелевый окунь, фореленбарш.— Micropterus salmoides, Grystes salmoides Gunth. (рис. 7.7)
Родственный вид с предыдущим. Водится там же, где и первый; отличается от него только более широким ртом, более плоской формой тела и окраской, которая не черная, а серовато-белая, с широкой ломаной, продольной, черной полосой и такими же неравными пятнами по всему телу.
Отличаясь от черного окуня сейчас указанным, фореленбарш отличается от него еще тем, что любит воду стоячую, непроточную, мечет икру на гравий, мелкий песок и вообще мягкий грунт и страшно прожорлив, вследствие чего не дает спуску ни одной мелкой рыбе. В остальном, как в устройстве гнезда для помещения икры, так и в уходе за молодью, ничем; от черного окуня не отличается. Икра, время выхода из нее мальков и рост мальков также одинаковы.
Вследствие всего вышеуказанного фореленбарш представляется для аквариума еще более желанным обитателем, нежели черный его собрат, так как, живя в непроточной воде и размножаясь в ней прекрасно, он подает еще больше надежды на возможность его разведения в аквариуме. Одно неприятно — это его сильная прожорливость, делающая его жертвами даже немного меньших его собратьев. О помещении с другими рыбами, особенно меньше его ростом, конечно, не может быть и речи. Кормить его в неволе следует мотылем, которого он поедает большое количество, а для вызывания нереста — сырым мясом, и притом как можно сильнее, или даже просто мелкой рыбкой.
Время нереста его одинаково со временем нереста черного окуня. Окуня этого никогда не надо приучать к частой перемене воды и искусственному насыщению ее воздухом, иначе он становится чрезвычайно чувствительным) и погибает при малейшем его недостатке, чему примером могут служить окуни, жившие у некоторых московских любителей, которые жили прекрасно в продолжение нескольких лет и погибали только оттого, что во время перевозки на дачу посажены были на день в жестянки, где не переменялась вода. К температуре воды очень вынослив и может жить прекрасно даже в воде, имеющей не более +6° Р.
Фореленбарш встречается в аквариумах уже многих любителей, но никому еще не удалось заставить его метать икру. В Берлине он живет, как и черный окунь, в прудах Тиргартена и превосходно переносит и нечистую воду, и зимние холода.
Голубой канадский окунь. Silver-Bass.— Eupomotis aureus Walb. Lepomis gibbosus. (рис. 7.8)
Родиной прелестного голубого, иначе серебряного (Silver-Bass), или ситцевого (Calico-Bass), окуня, как его называют американцы, вероятно, вследствие некоторой пестроты окраски, служат воды Канады и вообще Северной Америки (особенно долина реки Миссисипи), где он живет в большинстве прудов и озер.
Формой тела голубой окунь походит в молодости несколько на обыкновенного окуня, но с возрастом становится значительно шире и овальнее. Характерной его чертой является вырост на жаберных крышках, образующий нечто вроде плоского ушка. Чудной же своей окраской он не может сравниться ни с одной из наших рыб. Описать эту окраску очень трудно, так как она представляет собой какие-то зигзаги, нечто вроде голубой, отливающей роскошными перламутровыми переливами сетки, накинутой по пепельно-серому фону. Особенно ярок бывает этот голубой цвет близ жабер.
Самцы отличаются от самок не только большей яркостью голубого цвета, но и шарлахово-красной, как бы коралловой, сережкой близ наружных краев выступа жабер, которая у самочки хотя и имеется, но всегда желтая. Плавники же как у тех, так и у других золотисто-желтые.
В Европу он был впервые привезен в 1877 году г. Беггом, который часть экземпляров передал в распоряжение Парижского Общества акклиматизации, а другую повез в Англию. Из полученных Обществом акклиматизации несколько штук были отданы в рыбоводню College de France и 5 штук Карбонье. Что сталось с рыбками в рыбоводне — неизвестно, но от рыбок, полученных г. Карбонье, в 1879 году получился приплод в более нежели 1200 штук. Приплод этот получен был г. Карбонье в имении его в Шампаньи, в бассейне, имевшем 15 аршин в диаметре, около аршина глубины и густо засаженном ветвистыми растениями.
Из молоди этой около 200 рыбок было выловлено в октябре и помещено в аквариум, а остальные, более 1000 штук, оставлены зимовать в пруду. Что сталось с ними и перезимовали ли они, об этом Карбонье не сообщил, но только на следующий же год рыбки эти появились в продаже по 50 фр. за штуку. Пару из них приобрел и наш покойный московский любитель А. С. Мещерский; одна из них заснула два или три месяца по привозе, а другая здравствовала долгое время, достигнув сантиметров 15 величины.
Со смертью Карбонье разведенные им рыбки исчезли: частью были раскуплены любителями, частью погибли, но затем в 1887 году были выписаны из Америки новые и опять удачно разведены, только переменили свою кличку: Карбонье называл их сильвер-бассами, а теперь их стали называть калико-бассами.
Размножителем их на этот раз явился парижский любитель Эмиль Бертран. Приобретя 23 маленьких голубых окуня у выписавшего их парижского торговца рыбами Бертеоля, он поместил их в прудик в окрестностях Версаля, имевший около 75 аршин длины и 40 арш. ширины. Глубина пруда у одного конца равнялась 1 арш. 5 верш., а у другого сходила на нет. Кроме голубых окуней в пруду этом были солнечные рыбки, лини и карпы. Посаженные окуни были очень мелки, меньше вершка, но к концу лета достигли 3 вершков и, сделавшись половозрелыми, выметали икру. При этом надо заметить, что во все это время их ничем не кормили и они питались только тем, что могли найти в пруду.
Нерест начался в июле и до конца августа повторился несколько раз. Результатом его получились несколько тысяч рыбок. Рыбки эти начали быстро расти и к январю старшие достигли уже вершка, т.е. в 5 месяцев того роста, какой имели их родители в апреле, когда помещены были в пруд. Это заставило предположить, что молодь будет следующим же летом метать икру, что на самом деле и случилось, так как летом 1888 года во время нереста было видно на глубине около 4 вершков уже более сотни гнезд. Все они были расположены большей частью на ступенях каменной лестницы, спускавшейся в пруд, что ясно обозначало, что рыба эта любит тепло, так как в этом месте неглубокая вода, разогреваемая нагретыми солнцем каменными ступенями, должна была быть гораздо теплее, чем в остальной части пруда. Впрочем, голубой окунь не боится и холода, и в пруде г. Бертрана, он перенес превосходно зиму и жил под толстым слоем льда, почти сплошь покрывавшим весь этот пруд.
Вообще рыбка эта отличается большой выносливостью. Желая испытать, насколько она может простираться, Бертран поместил несколько молодых окуньков в небольшую лужу, в которую вливаются воды, сильно пропитанные навозом и температура которых поднимается часто выше +25° Р. Но, несмотря и на эти столь неблагоприятные условия, рыбки жили очень хорошо и быстро увеличивались в росте, так что экземпляры, имевшие в апреле едва 2 см, в августе доходили уже до 8 сантиметров.
В аквариуме прелестная рыбка эта живет очень хорошо и требует только зимой теплой (в +15° по Р.), часто освежаемой воды и умеренного освещения, а летом, особенно во время нереста, более сильного освещения, отчасти солнечного припека, и даже не мечет икры, если вода не достигает +18° или +20° по Р.
Нерест этой рыбки в аквариуме совпадает большей частью с первыми теплыми майскими днями. Рыбки расцвечаются в свои самые яркие краски, и самцы начинают друг друга преследовать, отыскивая случая подраться, причем драки эти бывают нередко настолько отчаянны, что кончаются смертью кого-либо из соперников. А потому, как только наступает весна, окуней этих лучше всего рассадить тотчас же парами в отдельные аквариумы; эти последние должны быть по возможности обширны, уровень воды быть не выше 5—6 вершков, а грунт их состоять непременно из чистого песка. При этом их надо как можно больше кормить.
Помещенная сюда парочка быстро свыкается с новым своим жилищем, и самец почти на другой же день принимается за разыскание подходящего для будущего гнезда места. Облюбовав такое местечко, он прежде всего начинает вырывать с корнем все растущие на этом месте растения, а те, которые он не в силах вырвать, крошит на мелкие кусочки, так что через некоторое время вся поверхность аквариума покрывается плавающими, вырванными из грунта растениями и их кусками.
Очистив таким образом от растительности облюбованное им местечко, он начинает хвостом и заднепроходным плавником разметать песок и образует в нем вскоре имеющее вид конуса или чаши углубление, диаметр которого зависит от величины рыбки и в аквариуме обыкновенно доходит до 2—3 вершков.
На все устройство это самец употребляет около недели, а затем приступает к ухаживанию за своей подругой. Он то бьет ее, то ласкается к ней, причем рыбки нередко становятся рядышком, но головами в разные стороны и, помахивая хвостиками и дрожа всем телом, кружатся на одном месте.
Ухаживая за самкой, самец, однако, не спускает глаз с своего гнезда и приблизившуюся к нему всякую другую рыбу немедленно отгоняет, а если видит подходящего к аквариуму человека, то принимает грозный вид, оттопыривая жаберные крышки, и даже выпрыгивает из воды (особенно если заглянуть в это время в аквариум сверху).
Наконец наступает икрометание. Самка выплывает из чащи растений, в которую обыкновенно укрывается от дружеских побоев своего ухаживателя, и рыбки, нагнувшись друг к другу в положении сторон полураскрытой книги, оплывают несколько раз вокруг гнезда, причем самка мечет икринки, а самец тут же их поливает молоками. Икринки мечутся не в ямку, а на окружающие их края более крупные песчинки. Такие оплыванья вокруг ямки производятся несколько раз через каждые 5—10 минут и в общем количество выметанных икринок доходит до нескольких сот. Все икрометание длится часа 3. Но все это время стекла аквариума, исключая обращенного к свету, следует завесить чем-нибудь темным.
По окончании икрометания охранителем икры остается один только самец, который беспощадно бьет самку и отгоняет ее от гнезда и, стоя над икрой, производит грудными плавниками постоянно обновляющийся ток воды. Самку лучше на это время, осторожно отогнав в уголок, выловить и пересадить в другое помещение.
Мальки выклевываются на 3—5-й день и в первое время совершенно беспомощно лежат кучкой в ямке гнезда, куда скатываются по выходе из икры. Тело их имеет эллипсоидальную форму и состоит главным образом из крупного желточного пузыря и громадных, сравнительно с величиной малька, глаз. Желточный пузырь всасывается дней через 10—15, после чего рыбки начинают плавать самостоятельно, сначала очень неуклюже только в вертикальном, а потом уже в горизонтальном направлении. В это время самца следует удалить и начать кормить их мелкими циклопами и дафниями.
Выведшиеся в мае и июне мальки растут довольно быстро и к осени достигают 1/2 вершка, а на 5—6 месяце становятся уже очень бойкими серенькими полупрозрачными рыбками, плавающими быстро по аквариуму стайками, рассыпающимися при малейшем испуге в разные стороны. Характерной голубой металлической окраски своих родителей рыбки эти, однако, в это время еще не имеют и получают ее лишь гораздо позднее. Впрочем, как эта последняя, так и самая быстрота прироста и развития мальков зависят, как всегда, от количества пищи и силы притока воздуха в аквариуме; но обыкновенно к следующей весне большинство из мальков становятся уже половозрелыми и может метать икру.
До года голубые окуни отличаются очень мирным нравом и представляют приятных обитателей для аквариумов со смешанным населением; но уже после года, особенно же те, которые достигли половой зрелости, становятся крайне буйными и забивают не только других видов рыбок, но и себе подобных. Бывали случаи, что, помещенные в аквариумы без растительности, они даже забивали своих собратьев до смерти, и петроградский любитель г. Набатов, напр., рассказывает, что однажды из 8 имевшихся у него рыб в одно лето он потерял четырех самцов, трупы которых были до того изранены, что не оставалось ни одного здорового места.
Так же жестоко убивает и самец помещенную с ним самку, если она почему-либо ему не нравится (может быть, когда она не готова еще к икрометанию), а потому во избежание этого советуют отсаживать самца не с одной, а с несколькими самками. Тогда он выбирает себе подходящую, а остальных только разгоняет. Такой случай был у московского любителя В. К. Ильина и все окончилось быстро и мирно.
Прелестные эти рыбки имеются теперь повсюду, но надо, к прискорбию, сказать, что вследствие, вероятно, помесей с другими родственными им американскими окуневыми или же, может быть, вследствие вырождения от кровосмешения между родственниками не имеют уже той дивной голубой перламутровой окраски, какой обладали первые привезенные в Европу экземпляры, которые, действительно, невольно поражали всякого видевшего их в первый раз. Теперь эта окраска получила грязно-зеленоватый оттенок и как-то потускнела, даже и самое характерное для самцов ярко-красное пятно на жабрах сделалось каким-то оранжевым. Конечно, и теперь попадаются хорошо окрашенные экземпляры, но они уже редки, и все привозимые из Германии в большинстве случаев имеют отвратительную окраску.
Рыбки эти настолько оказались неприхотливыми, что без труда размножились в европейских прудах и одно время составляли население даже некоторых подмосковных прудов.
Солнечная рыбка. Poisson Soleil.— Apomotis obesus Boul. (рис. 7.9)
Родиной солнечных рыб служит южная часть Северо-Американских Соединенных Штатов, где они водятся в лесных ручьях и мелких речках с чистым песчаным грунтом и держатся преимущественно близ поросших густой растительностью берегов.
Солнечная рыбка имеет тело широкое, плоское, похожее на тело окуня; название солнечной получила, по всей вероятности, от лучей, идущих в разные стороны от двойного спинного плавника, имеющих вследствие этого некоторое сходство с лучами солнечного сияния. Выдающиеся острия этих лучей окаймлены оригинальной бахромчатой перепонкой, придающей плавнику, когда он раскрыт, вид распущенного дамского веера. Кроме этой особенности, характерны еще жабры, оканчивающиеся у внешнего края выступом, напоминающим собой ухо или нечто вроде петли. Плавники грудные, заднепроходный и хвостовой окаймлены простой перепонкой, не бахромчатой; хвост большой, закругленный; чешуя довольно крупная, круглая. Глаза очень большие, желтые. Цвет тела в обыкновенное время кофейно-коричневатый; самец окрашен несколько ярче, нежели самка, но ко времени нереста у самца некоторые из чешуек становятся иссиня-серебристыми, и такие же пятнышки появляются вдоль по спинному, брюшному и хвостовому плавникам. Эти светящиеся точки на кофейном фоне выделяются очень ярко и придают солнечной рыбке такой вид, как будто они все усеяны электрическими искорками. Особенно же красива рыбка эта бывает, если смотреть ее вечером, освещая аквариум слабым источником света, напр., одной свечой. Блеск этих чешуек бывает не постоянно одинаков и может почти мгновенно померкнуть, если, напр., рыба испугается, так что тут является весьма интересный вопрос: что за причина этого блеска?
В природе солнечные рыбки не мечут икру прямо в воду или на песок, но строят для своего потомства нечто вроде гнезда. Когда наступает время нереста, они попарно плавают между стебельками водорослей, отыскивая подходящее местечко для будущей детской, и, как только найдут местечко, покрытое крупным гравием, немедленно приступают к работе. Здесь, на ширине фута, вырываются вокруг все стебельки и корни и относятся на несколько футов дальше, более же нежные корешки пригибаются ловкими ударами хвоста набок, причем зачастую обе рыбки стоят над гнездом, производя хвостами маленький водоворот, который превосходно удаляет все неудобные предметы и частицы. Затем принимаются, маленькие — ртом, а большие сдвигаются, упираясь в них телом, или же сметаются хвостами, пока наконец не образуется круглое углубление с дном из мелкого песка. Теперь ветки и стебли умышленно оставленных по сторонам водяных растений склоняются над гнездом, образуя иногда настоящую беседку, стены которой покрыты цветочными бутонами, а потолок составлен из плавающих на поверхности белых кувшинок. В гнездо кладутся икринки и оберегаются попеременно то самцом, то самкой.
Солнечные рыбки отличаются мирными нравами, но с приближением врага тотчас объявляют войну. Маленькие создания стучат челюстями, поднимают спинные плавники, с сильным волнением поводят грудными плавниками и судорожными движениями хвоста показывают, что они до крайности готовы защищать свой дом. Действительно, они нападают с такой яростью, что зачастую принуждают к отступлению больших рыб, и так как солнечные рыбки устраивают гнезда целыми обществами, то дерзкий пришелец рискует подвергнуться нападению целой колонии.
В аквариуме солнечная рыба живет прекрасно. Из характеристических особенностей ее следует заметить, что, плавая, она большей частью держит спинной плавник прижатым, но поднимает его тотчас же, как постучат в стекло аквариума. До еды не жадна и довольствуется несколькими мотылями в день. Кроме того, любит, как и окунь, довольно свежую воду и при очень сильном повышении температуры чувствует себя нехорошо.
Когда настает время икрометания, то самец выбирает чистое местечко среди густой зелени элодеи или других водяных растений, становится на нем стражем, очищает его от сора, отгоняет всех приближающихся к нему рыб и вообще водных обитателей и ждет, чтобы пришла к нему самка... Ожидание это длится иногда довольно долго, но тем не менее он не покидает ни на минуту избранного им местечка... Наконец самка, сделавшись готовой к икрометанию, приплывает и начинает вращаться на расчищенном местечке с теми судорожными движениями, какие делают и остальные рыбы в минуту икрометания. Самец следует за ней неотступно и через каждые 3—4 минуты ложится горизонтально, стараясь оплодотворить выметываемую самкой икру... Каждая кладка длится довольно долго, более 4—5 минут. Сразу выметывается очень небольшое количество икринок, причем они так медленно падают, что их можно даже сосчитать. Икра прозрачная, желтая, разной величины. Мальки выходят большей частью на 6-й день и прячутся первое время в гуще растений. Желточный пузырь втягивается у них на 12-й день, и тогда они становятся уже гораздо живее, проворнее и начинают усердно гоняться за инфузориями.
Первым получившим в аквариуме приплод и разведшим эту рыбку был А. С. Мещерский. Полученные им от этого приплода рыбки разошлись по всей Европе. В Берлин они были посланы известным нашим одесским любителем Н. А. Деппом.
В неволе эти рыбки плодятся легко и нет почти любителя, у которого бы они не размножились.
Теперь в Москве солнечные рыбки встречаются всюду и в виде молоди представляют очаровательное украшение аквариумов с богатой водной растительностью, которую они никогда не трогают. Вода в аквариуме, где они живут, всегда чиста, как кристалл, что происходит, по всей вероятности, оттого, что они, как и вообще все окуневые, в песке не роются, а ловят пищу или на лету, или же осторожно подбирают со дна. Молодых солнечных рыбок лучше всего кормить крупной дафнией.
Настоящие солнечные рыбки и во взрослом виде очень миловидны, но встречающиеся теперь в продаже, особенно же привозимые из Германии (вероятно, помеси их с другими окуневыми), удивительно неуклюжи и даже безобразны. Тело их как-то разбухает, голова становится громадной, рот тоже. Эти же рыбы проявляют необычайную прожорливость, тогда как сохранившиеся еще у нас чистокровные рыбы, наоборот, едят очень умеренно. Даже и самый прирост их подвигается значительно медленнее, чем у привозных, которые через год уже становятся совершенно неудобными для помещения с мелкими рыбками.
