Книги по аквариумистике
Херос спуриус.— Heros spurius. Cichlasoma severum Hech. (рис. 7.40)
Одна из оригинальнейших южноамериканских хромид (цихлид).
Родина — река Амазонка (Манаос).
Фон тела синевато-зеленый, к спинке переходящий в коричневатый, а к животу — в желтоватый. По этому фону разбросаны многочисленные красные пятнышки, сливающиеся местами в червеобразные линии. Жаберные крышки с блестящими сине-зелеными полосами. У молодых экземпляров, сверх того, поперек тела, чередуясь, идут ряды темных и светлых полос, которые тем ярче, чем рыба взволнованнее. То же самое надо сказать и про два черных глазчатых пятна: одного у основания спинного, а другое — у основания заднепроходного плавника.
У старых экземпляров эти полоски и глазчатые пятна почти совсем исчезают, едва-едва виднеясь на фоне тела и плавников.
Плавники буро-красные. Вдоль спинного тянутся две параллельных светлых полосы.
Самка окрашена бледнее и не имеет блестящих полос на жаберных крышках. Кроме того, отличается закруглением спинных и заднепроходных плавников, которые у самца имеют сильное заострение.
Таким же закруглением плавников, впрочем, отличается и молодь, у которой тело бывает желтовато-зеленое, пересеченное ярко-черными поперечными полосами.
Для помещения своего эта рыба требует более крупного аквариума, песчаного грунта, по меньшей мере, в 2 вершка толщиной и никакой растительности, так как вырывает немилосердно все, даже самые крупные, экземпляры сагитарий и Myriophyllum. Для освежения воды достаточно пускать плавающие пучки Elodea densa или водяного мха (Fontinalis antipyretica).
На дно надо поместить несколько крупных камней, образовав из них пещерки, и цветочные горшки, зарыв боком наполовину в грунт. Все это необходимо как убежище для более слабых во время драки и преследования более сильными.
Аквариум советуется помещать на солнечном месте, затеняя, однако, помещенную к свету сторону зеленой папиросной бумагой.
Температуру воды требует не ниже +20° по Р., так как рыбы к более низкой температуре, а равно и к перемене воды крайне чувствительны: вследствие этого они не любят свежую воду и предпочитают ей стоячую. При высокой температуре, однако, следует прибегать к продуванию.
При пониженной температуре рыбы начинают всплывать на поверхность и заглатывать воздух.
Как рыба из сем. цихлид, херос спуриус занят постоянно рытьем ям. Это как бы какая для него потребность, как бы необходимая гимнастика. Он роет даже и тогда, когда имеются устроенные из камня пещерки, горшки и проч.
Сначала рыба дичится, укрывается при приближении человека в горшки и пещерки, но потом быстро ручнеет, начинает узнавать того, кто ее кормит, и даже подплывает к стеклу при его приближении.
Аппетит имеет хороший, но ест только животную пищу: скобленое мясо, дождевых червей и мотыля, который надо давать в большом количестве.
Повелителем и хозяином аквариума бывает всегда самый сильный из самцов, наделяющий то и дело всех толчками и укусами. Остальные должны ему беспрекословно повиноваться.
Нерест происходит при температуре воды в +24° по Р. Начало его возвещается отчасти расширением плавников самцом при встрече с самкой, а отчасти и изменением окраски тела рыбок, которое у самца становится ярко-зеленым с ярко-оранжевым животом и такого же цвета брюшными и заднепроходными плавниками, а у самки — грязно-зеленым, переходящим в почти совсем черный, и также оранжевым животом.
Икрометание происходит всегда в послеобеденные часы (между 2—4 часами).
Икра откладывается на камни, горшки и т.п. Икринки оранжевые, под цвет животов родителей, очень мелкие. Количество их доходит до 500.
По откладывании их, родителей надо немедленно удалить, так как они свою икру немилосердно поедают. Для того же, чтобы дать икринкам необходимый приток кислорода, надо пустить на них сильный ток воздуха.
На третий день икринки начинают покачиваться, а на 5-й или 6-й выклевывается из них и молодь. Первые дни пищу малькам доставляет их желточный пузырь, а затем они начинают охотиться за инфузориями и особенно за мелкими циклопами.
Молодь растет быстро и на четвертой неделе формой тела совсем походит на своих родителей.
Следующее икрометание происходит обыкновенно через три месяца.
Голубо-пятнистая акара. — Асага coeruleo-punctata Blgr.
К написанному уже об этой замечательно красивой рыбке (2-й том, стр. 70) прибавлю только, что рыбки эти при отложении своей икры, как оказывается, выбирают всегда камни и вообще предметы, на которых ее откладывают, под ее цвет.
Один любитель рассказывает, что когда он положил в аквариум, ради опыта, три камня: белый, черный и желтый, то на белом совсем не остановилось внимание рыб, над черным они несколько задумались, а выбрали как раз под цвет икры — желтый.
Далее следует отметить, что, относясь вообще к растениям аквариума снисходительно, рыбки эти, однако, рвут беспощадно все находящиеся вблизи избранного ими для икрометания камня, опасаясь, по всей вероятности, как бы при их помощи впоследствии враг не прокрался к их малькам.
Еще интересно следующее наблюдение вышеупомянутого любителя.
Рыбки эти, как известно, отличаются громадным аппетитом и потому едят с необычайной жадностью, но если бросить им мотыль в кучу их мальков, то, как бы они ни были голодны, они останавливаются как вкопанные и не трогают его до тех пор, пока все мальки из него не выплывут. Не удивительная ли это новая черта любви рыб к своему потомству?
Рыбка полумесяц, птерофиллум. — Pterophyllum scalare. Cuv. et Val. (рис. 7.41)
Самая оригинальная из всех рыб после телескопа и вуалехвоста. Это наиболее выдающаяся новинка наших аквариумов за последнее время.
Принадлежит к семейству цихлид, иначе хромид, и встречается в Амазонской реке близ Манаоса и в некоторых ее притоках, особенно в Рио Негро.
Держится больше заводей со слабым течением и выбирает воду глубокую, поблизости крутых берегов, особенно же те места, которые сильно заросли тростником и разными водяными растениями, в тени которых любит укрываться.
Живет больше обществом и потому когда попадает в сеть, то всегда сразу по нескольку штук. Температура в ее родных водах от +20° до +26° Р.
Окраска тела птерофиллума не блестящая, но необычайно оригинальная. По серо-серебристому фону идут 7 черных поперечных полос, из которых одна, очень широкая, проходит через все тело, спинной и заднепроходный плавник и одна, более тонкая,— через голову и глаз.
Но самое оригинальное в этой рыбе — это форма ее тела, образующая, как это видно на рисунке, род прямоугольного треугольника или серпа луны.
Рыбка эта очень изящная, грациозная, кокетливая. Повертываясь и расширяя свои плавники, она как бы любуется сама собой, как бы старается обратить на себя внимание. И действительно, движения ее выходят так красивы, так грациозны, что невольно на нее засматриваешься.
Однако, при всем изяществе, рыба эта довольна сварлива и не прочь подраться, так что между птерофиллумами то и дело происходят небольшие стычки: то одна даст пинок другой, то другая. Причем не только большие нападают на маленьких, но и маленькие задирают больших. Бывают некоторые из них до того драчливы и драки их доходят до такого ожесточения, что побитых приходится отделять.
Но, будучи такого несносного нрава, рыбки эти, с другой стороны, очень пугливы и если, напр., ночью внезапно осветить аквариум электрической лампочкой, то они начинают метаться как угорелые, бросаясь то вверх, то вниз, и иногда, бросившись к поверхности, даже погибают в судорогах, как это случилось, напр., у брюссельского любителя Мааса.
В еде птерофиллумы неприхотливы и едят все: мотыля, дафний, циклопов, энхитрей и даже сушеный корм, а немецкие любители, сверх того, рекомендуют давать им извлеченных из раковин озерников, которых они, однако, схватывают только, пока они падают, а до упавших на дно уже не дотрагиваются.
Едят эти рыбы очень оригинально. Чтобы взять корм на дне аквариума, они становятся вертикально — головой вниз, а чтобы взять его на поверхности — ложатся на нее плашмя.
Для своего помещения птерофиллумы требуют аквариума просторного и глубокого, засаженного, как это мы видели из описания их местонахождения в реке, водяными растениями и, если возможно, с плавающими, вроде кубышек, так как под их тенью любят держаться.
Лучшая для них температура воды летом +22—+24° Р., а зимой +20, хотя петроградский любитель И. Д. Зорин, у которого мы заимствуем некоторые из приводимых здесь подробностей, держит их в воде с +17 и 18° и рыбы чувствуют себя прекрасно.
Воду любят чистую, которую при этом необходимо раза два в неделю понемногу (около одной десятой) менять. Старой же стоячей не переносят, и у содержимых в такой воде экземпляров часто бывают плавники, особенно спинной, изъеденными. Какая тому причина — не установлено. Чтобы поправить дело, парижский любитель Виссе советует пересаживать в свежую воду. Таким образом, по его словам, он неоднократно вылечивал как своих, так и рыбок одного своего знакомого.
Отличие самца от самки заключается, по мнению одних, в красной окраске глаз самца, а по другим — в необычайно яркой, пестрой окраске его тела, так что таких рыб будто даже до сих пор и не было еще привезено в Европу.
Как бы некоторым подтверждением последнего мнения является двукратный неудачный помет икры этими рыбами, происшедший у г. Виссе. В первый раз одна из рыбок отложила свою икру на листья росшего на дне аквариума какого-то папоротника. За этими икринками она ухаживала, тщательно обмахивая их плавниками, дня два, тем не менее на третий день они погибли. В другой раз та же рыбка выметала на том же папоротнике, но уже незначительное число икринок. Г. Виссе, желая попытаться спасти их, осторожно вынул их и перенес в другой сосуд, но и здесь они погибли. Температура воды, при которой произошел помет, была +25,5 °С.
Укажем еще на оригинальное появление каких-то странных пузырьков (рис. 7.42) на плавниках птерофиллума. Пузырьки эти, появляющиеся чаще всего на хвостовом плавнике, из едва заметных, постепенно раздуваясь, доходят до величины горошины. По исследованию, однако, мюнхенской станции рыбных болезней, пузырьки эти оказываются просто скоплением газа и должны проходить сами собой совершенно бесследно. Рыбы при этом чувствуют себя вполне хорошо.
В заключение добавим, что ценившаяся не менее 80 и даже 100 марок пара птерофиллумов в конце прошлого года значительно уменьшилась и за последнее время за границей можно было приобрести пару за 15—20 рублей. Перевозку рыбы эти выдерживают лучше, чем все другие.
Пельматохромис. — Pelmatochromis subocellatus (рис. 7.43)
Очень интересная рыбка из сем. цихлид (хромид). Родина — западная часть Экваториальной Африки.
Окраска ее отличается удивительной изменчивостью. Обыкновенно спина ее бывает зеленоватая, бока — желтоватые, а живот — желтовато-розовый. По этому фону идут по бокам два ряда темных грязно-зеленых пятен. Плавники золотисто-желтые, причем поперечные полосы заднепроходного плавника сине-лиловые, а спинной и хвостовой снабжены красной каймой, которая на спинном иногда становится светло-голубой. Спинной же плавник самки, кроме того, имеет на заднем конце своем еще круглое темное пятно (рис. 7.44), окруженное светло-желтым бордюром.
Ко времени нереста все эти цвета изменяются, причем самец, в противоположность большинству других рыб, становится в это время совершенно бледным — розоватым, а самка, наоборот, делается до того красивой и ярко окрашенной, что описать ее окраску нет никакой возможности. Это в своем роде бойцовая рыбка. Цвет ее то и дело меняется, переходя в одних местах из оливково-коричневого в черно-синий, а в других — через все оттенки зеленого цвета. Брюшко же окрашивается то в ярко-карминный, то в лиловый, то в коричневый цвет. Словом, в это время самка не имеет постоянной окраски, а меняет ее ежеминутно. Тщательно наблюдавшие эти перемены насчитывают до двенадцати различных сочетаний покрывающих тело рыбы пятен.
Посаженные сначала в пресную воду, рыбы эти отказывались от еды, но когда их переместили в солоноватую морскую, то принялись есть с аппетитом и так вскоре привыкли к еде, что сохранили свой аппетит и когда их опять пересадили в пресную. Это показало, однако, что, по-видимому, настоящая их среда — пресная вода, подсаливаемая морской.
Кормом им могут служить всевозможные водяные обитатели, но особенно они любят дафний и мотыля.
Оригинальной особенностью их является ворчанье, похожее на звук ррр..., издаваемый как самкой, так и самцом; но что оно означает — до сих пор выяснить не удалось. Ворчанье это производится всегда в темноте.
Несмотря на свое тропическое происхождение, к температуре воды они не особенно чувствительны и могут переносить от +12° до +28° Р., но лучшая для них температура — средняя, т.е. +20°. При +24° же происходит икрометание.
В это время самка выказывает большую деятельность, нежели самец, который занят, главным образом, только чисткой водорослей на том горшке или камне, где рыбы предполагают отложить икру. Икрометание их очень интересно. Свои желто-красные, продолговатые икринки самки прикрепляют к вертикально приподнятому со дна камню или к стенке горшка на ниточках, а самец их оплодотворяет. Икра располагается концентрическими лучами, сходящимися в одной центральной точке, образуя собой круг величиной с серебряный рубль. Количество икринок бывает от 100 до 200.
Самка все время обмахивает их плавниками, причем нити, на которых они висят, постепенно все удлиняются, достигая нередко до 11/2 сантиметра. Качание это икринок при помощи плавников самки представляет очень оригинальное зрелище: они колышутся, как какие колосья хлебного поля при ветре.
Мальки выклевываются дня через 3 и держатся сначала постоянно в образуемой родителями мути, поднимаемой со дна, а дней через 5 всплывают и плавают под наблюдением родителей, как и другие цихлиды. Первой пищей им служат мельчайшие ракообразные и растительные остатки, находимые ими в песке.
Растут быстро и хорошо. Самое главное для них — подходящая температура воды, которая должна быть не ниже +23°—+24° по Р. Эта же температура имеет большое влияние как на нерест, так и на вызревание икры, и все бывшие неудачи в получении молоди зависели исключительно от недостатка тепла. При температуре в +18° не получается никакого выводка, при +20° уродливые рыбы, а при 24° все идет как следует. По всей вероятности, в это время на родине вода их водоемов имеет еще более высокую температуру, потому что при нересте они выискивают всегда самые теплые места аквариума, поближе к нагретой трубе или лампе.
Хемихромис-красавец.— Hemichromis bimaculata Gill.
Об этой чудно раскрашенной рыбке я уже подробно говорил во 2-м томе (стр. 81).
Теперь прибавлю только, что обесцвечивание и превращение этой рыбки в сероватую, на что часто жалуются имеющие ее любители, имеет своей причиной недостаточную теплоту воды. Если же воду держать на +24° по Р., то рыбка сохраняет свою красивую окраску круглый год.
Замечу затем еще, что родители не всегда вытаскивают за хвостик выклевывающихся из икринок мальков, а часто прибегают для этого к более простому способу: берут икринку в рот и, катая ее в слюне, сдергивают таким образом оболочку, после чего выплевывают малька, и он быстро плывет.
Интересна еще продолжительность ухода за мальками у этих рыбок.
У одного любителя, принужденного отделить стеклом родителей от мальков на 3-й неделе, мальки, пробыв две недели за перегородкой, вдруг нашли место для прохода к родителям, возвратились опять к ним, были узнаны ими и подверглись такому же тщательному уходу, как и прежде.
Этроплус пятнистый. — Etroplus maculatus Blgr. (рис. 7.45)
Единственный представитель азиатских цихлид в европейских аквариумах.
Родина — остров Цейлон и пресные воды Малабарского берега Ост-Индии.
Окраска тела желтовато-зеленоватая. По бокам три круглых черных пятна, из которых среднее окаймлено светло-желтым ободком и отливает при отраженном свете металлической зеленью. Кроме того, вдоль всего тела тянутся до 17 рядов параллельных полосок, составленных из ярких точек цвета старого червонного золота. Спинной и заднепроходный плавники — с красными крапинами и черной каймой; грудные— бесцветные; брюшные — бархатисто-черные, а хвостовой — с красной каймой.
Ко времени нереста под глазами появляются блестящие ярко-синие пятна, а горло, грудь и живот принимают темно-оранжевую окраску. Словом, рыбы становятся замечательно красивы. Самка отличается более бледной окраской.
Рыба эта крайне нежна и чувствительна к перемене температуры и потому долгое время не удавалось довезти ее до Европы. Особенно боится резких перемен температуры воды, которая должна постоянно поддерживаться на +20° по Р.
Любит воду чистую и большое помещение. Растений не выкапывает, а, наоборот, очень любит растительность.
Икрометание происходит при температуре в +22° по Р. Икру выметывает на цветочный горшок, на плоские камни, а иногда и на стекла аквариума. Коричневатые икринки откладываются кругообразными рядами в форме лепешки величиной с серебряный рубль. Вначале рыбы мало заботятся о них и совсем не обмахивают плавниками, как это бывает всегда у всех цихлид, а только снимают икринки и переносят их в выкопанные ими при помощи рта в грунте ямки. Уход начинается только на третий день, когда выклевываются мальки. Тут только вспыхивает их родительская любовь. Но с этого момента уже ни отец, ни мать не покидают более ни на минуту свою молодь, перенося ее то и дело из одной ямки в другую и стараясь дать ей как можно больше кислорода. Так продолжается до 6-го дня, когда мальки начинают делать попытки расплываться, а тогда начинается уже обычный, свойственный всем цихлидам уход за молодью и длится до тех пор, пока малютки совсем не окрепнут.
Подрастающие мальки этроплусов удивительно красивы: голова их представляет один крупный черный глаз, грудь ярко-оранжевая, а остальное тело темно-коричневое. В три недели они достигают от 1 до 11/2 см длины. Кормом требуют самых маленьких ракообразных, так как крупные могут оказаться иногда для них опасными.
Привезенные в Москву экземпляры не ужились и погибли сейчас же по привозе. По-видимому, они были привезены уже больными.
Камбала. — Preuronectes flesus L. (рис. 7.46)
Камбала — рыба морская, но попадающаяся часто не только в устьях рек, но даже и в самых реках вдали от моря, как, напр., в Западной Двине, в Рейне и Эльбе, а потому прекрасно живущая и в наших пресноводных аквариумах.
Рыба эта необычайно оригинальна. Тело ее сплюснуто, плоско, как вытянутый блин, а голова свернута так, что оба глаза находятся на одной правой стороне. На этой же стороне находится у нее, так сказать, и вся ее фигура, так как кроме глаз здесь помещаются более развитые жабры, грудные плавники, более резко выдающаяся боковая линия и более темная окраска тела. Спинной плавник камбалы состоит из 55 прямых лучей и окаймляет всю спину; заднепроходный такой же и идет почти вдоль всего живота, так что рыба кажется как бы вставленной в рамку из плавников. Цвет окрашенной стороны — темно-бурый, отливающий светло-бурым с более темными пятнами. Неокрашенная сторона — бледная, бесцветная, с черными точечками.
Рыба эта живет преимущественно в неглубокой воде, близ берегов, на мелком белом песке, в который зарывается при малейшей опасности и притом так глубоко, что из песка выглядывают только два глаза, которые, вращаясь туда и сюда, зорко следят за причинившей тревогу опасностью или подкарауливают добычу. Само зарыванье в песок происходит замечательно быстро, можно сказать моментально, при помощи волнообразного движения спинного и заднепроходного плавников, которые в одно и то же время и вырывают плоскую яму для тела, и покрывают спинную и брюшную стороны песком.
Зарывшись в песок, камбала лежит неподвижно, только пока не заметит добычи, но лишь только заметит ее или даже заметит несколько более сильное движение, как тотчас же сбрасывает с себя свою песчаную покрышку, поднимает тело и плывет, непрерывно двигая волнообразно обоими плавниками и в особенности хвостом, причем тело движется так, что окрашенная сторона обращена кверху, а бледная книзу. Чем быстрее нужно двигаться камбале, тем сильнее она ударяет хвостом, спинной же и заднепроходный плавники служат ей лишь направит елями, как бы рулем.
Интересны также движения глаз и изменения цвета тела камбалы. Наблюдать такую кособокую рыбу, полузарывшуюся в песок, удивительно занимательно. Глаза ее большей частью различной величины и очень яркого цвета, не лишенные известного выражения ума и лукавства, непрерывно двигаются, в противоположность глазам других рыб то гуда, то сюда. Они могут не только вращаться по произволу, но так же, как и глаза лягушек, высовываться вперед и опять уходить в свои орбиты, и таким образом двигаться во всевозможных направлениях, под самыми различными углами к поверхности тела. Эти яркоцветные глаза, в строгом смысле, и составляют то, по чему одному можно заметить рыбу, зарывшуюся в песке.
Что касается до окраски тела камбалы, то мы встречаем у нее в действительности то, что сочинили про хамелеона. Так, если, напр., она помещается на песчаном дне, то через некоторое время окраска и рисунок ее уже соответствуют этому грунту: проявляется желтоватый цвет, а темный исчезает. Если же ее, как это довольно часто случается в небольших садках, положить на другой грунт, напр., на серый гранит, то цвет ее очень скоро переходит в цвет, соответствующий этому грунту. При этом, однако, она не теряет своего характерного распределения цветов, хотя и значительно изменяется, а наблюдатель приходит к заключению, что у этих рыб нельзя придавать большого значения окраске. Рыбакам хорошо известно, что в одной части моря один и тот же вид камбал темного цвета, а в другой части светлого, всегда соответственно цвету дна. Так в Великобритании тех настоящих камбал, которых ловят у берегов Суссекса на так называемом алмазном грунте, называют алмазными камбалами, потому что они отличаются от всех остальных плоскуш чистотой своего бурого цвета и блеском своих пятен и, соответственно верхнему слою обитаемого дна, получают такой равномерный цвет и рисунок, что, не будь известна изменчивость их цвета, из них можно было бы образовать особенный вид или разновидность.
Камбалы весьма прожорливы и не дают спуску ничему, даже нападают и на собственных своих собратьев, если они только послабее, поменьше. Главную пищу их на воле составляет мелкая рыба, раки, моллюски и черви.
Время нереста камбал — апрель, май. Икра довольно крупная, около 1 мм в диаметре, чрезвычайно многочисленная, в сильно соленой воде плавает на поверхности, а в слабой — падает на дно. В последнем случае она отлагается на морские водоросли, на морскую траву. Развитие мальков при выходе из икры необычайно интересно: выклюнувшиеся из икринок мальки эти имеют тело продолговатое, вполне симметрично построенное — словом, как мальки у всех других рыб, и плавают в нормальном положении, как эти последние, многочисленными стайками близ поверхности. Но проходит несколько недель, и едва малек достигнет величины 1 сантиметра, как тело его начинает становиться широким, наклоняться в одну сторону и вскоре рыбка опускается на дно, чтобы никогда уже более не подниматься на поверхность. Затем неравномерное развитие обеих половин черепа отодвигает постепенно лежащий на нижней стороне глаз (рис. 7.47) совершенно на верхнюю и только в исключительных случаях останавливает его на ребре, так что он может, следовательно, обозревать обе стороны. Но особенно поразительно, говорит Бенеке, у которого мы заимствуем эти подробности, переселение глаза у тех видов камбал, у которых спинной плавник доходит почти до рта: у них глазу приходится проходить сквозь плавник. Наконец, кроме переселения глаза, у многих происходит еще асимметрия рта, грудных плавников и чешуи на обеих сторонах. Проследить развитие всего этого крайне занимательно.
Достигнув 11/2 см длины, малек камбалы приобретает уже свою настоящую форму тела. Появление таких молодых, вполне развитых рыбок совпадает с наступлением лета и, главным образом, с временем отлива, потому что, как и родители их, они не могут покидать своего любимого дна и когда происходит отлив, то они не уплывают в море, а зарываются глубоко в песок и ждут в таком положении прилива. Такие маленькие камбалы, походящие как телом, так и нравами совсем на взрослых, замечательно красивы и еще забавнее, так как гораздо живее и поворотливее.
Рыбки эти особенно интересны для любителей аквариума, так как, будучи морскими по природе, прекрасно живут в пресной воде и легко переносят перевозку. Бывали случаи, что они жили даже по многу лет в пресноводных прудах и жирели. Главное условие для успешной жизни их в пресной воде — это чтобы они были не прямо из моря, а из устьев рек или даже из самих рек, где часто эти рыбки держатся в первую свою стадию молодости.
В журнале Isis мы находим, между прочим, следующий рассказ одного любителя, содержавшего камбал в пресной воде. «В августе прошлого года,— говорит он,— находясь во всем известном морском купаньи Герингсдорф на Балтийском море, я нашел в одном небольшом скоплении пресной воды, образовавшемся в песке на берегу моря, несколько камбал от 2 до 7 см длины.
Вероятно, они занесены были сюда как-нибудь волнами. Поймав несколько штук из них сеточкой, я поместил их в стеклянный сосуд, на дно которого положил песка и который налил колодезной водой. Кормом им служили нарезанное на куски тело морских ракушек (Miesmuschel), маленькие дождевые черви, а за отсутствием их нарезанные на куски мучные черви. Рыбы эти вскоре вполне освоились с неволей и в короткое время сделались столь ручными, что брали корм из рук. За день до моего отъезда посадил я к ним несколько штук креветок, которых они тотчас же съели, но пища эта оказалась для молодых камбал вредной и на следующее же утро они все, исключая 3, оказались мертвыми. Этих же трех я повез в жестяном кувшине в Берлин, но из них еще две уснули по дороге, так что домой я привез одну штуку, которая благополучно и прожила у меня до Рождества. В нынешнем году я снова привез оттуда несколько штук молодых камбал и держу их в большом круглом аквариуме, дно которого покрыто толстым слоем песка. Песок насыпан неровно, на одной стороне выше другой, чтобы накопляющаяся грязь могла собираться в низкой части и чтобы камбалы, которые грязи не выносят, могли всегда иметь чистое местечко. Низкая же часть дна засажена водяными растениями, для которых грязь служит удобрением. Обставив таким образом житье моих камбал, я надеюсь сохранить их живыми долгое время, так как убежден, что, приучая постепенно, можно воспитывать этих рыб в пресной воде, даже и в том случае, если бы они были взяты прямо из самого Балтийского моря».
Камбалы жили долгое время также и у меня, но не в пресной, а в морской воде. Аквариумом им служила большая стеклянная банка, на дно которой положен был толстый слой хорошо промытого речного песка. В этом песке они проводили целые дни, зарывшись так глубоко, что из него выглядывали одни только их зеленовато-синие глаза. Они вылезали из него обыкновенно только тогда, когда чувствовали голод или же недостаток кислорода в воде. Самой приятной для них пищей служил мотыль. Завидев извивающегося мотыля, они моментально выскакивали из песка и, опираясь на свой грудной плавник, как на ножку, пускались за ним в погоню. Беганье это по песку было крайне забавно, и камбалы в это время походили не столько на рыб, как на каких-то миниатюрных тюленей.
Наевшись вдоволь, они ловко встряхивались и, перебирая быстро лучами спинного и заднепроходного плавников, моментально погружались опять в песок. Ели они довольно много, по 6—8 мотылей каждая, но ели обыкновенно один раз в день и даже в известный час (большей частью вечером).
Что касается до плаванья, то у меня они почему-то плавали очень редко и обыкновенно проделывали это не вечером, когда я освещал аквариум или же когда температура воды аквариума становилась для них слишком высокой. Вообще, самые главные, по-моему, условия для успешного содержания этих рыб представляет температура воды и степень насыщения ее кислородом, так как они не боятся ни слишком низкой, ни слишком высокой температуры, но не выносят резких переходов. Вначале они жили у меня в воде, в которой было всего +6° по Р., и метались по аквариуму и задыхались, когда она доходила до +10° или даже до +8°; но потом мало-помалу приучились к 10-градусной, затем к 15-градусной и, наконец, летом жили прекрасно даже при +20° по Р. Все заключалось в постепенном приученье их к высокой температуре. Чтобы поддерживать у них низкую, не выше +7 или +8° по Р., температуру, мне приходилось банку их держать почти постоянно в тазу со снегом, потом, когда они привыкли к +8° (а на это потребовалось недели 2 или 3), ставил ее у самого окна и только уже через месяца два-три явилась возможность держать их при обыкновенной (+14° по Р.) комнатной температуре. При этом, чем выше становилась температура, тем чаще приходилось продувать им воду или же менять ее совсем. Впрочем, постоянного насыщения воздухом воды я никогда не производил, а продувал лишь по временам (раза три или четыре в день) посредством обыкновенного гуттаперчевого шара (описание его смотри в конце книги).
Третье важное условие содержания камбал — это чистота воды. Кушая с аппетитом, они извергают из себя массу экскрементов, так что дня через три-четыре все дно ими уже покрыто, и когда вы начинаете продувать воду, то они поднимаются со дна, крутятся в воде и всплывают на поверхность. Этим последним обстоятельством следует пользоваться и вылавливать их при помощи ложечки или сеточки. Вылавливанье это, однако, особенно много не помогает, и как только вода станет немного буреть, что обыкновенно бывает на 7-й, много на 10-й день, ее приходится переменить. Конечно, большую роль играет тут и величина сосуда. В моей банке, вмещавшей в себя всего 1/2—3/4 ведра, помещалось сначала 6, а потом 5 камбал величиной немного более рубля (11/2 верш.). Будь банка побольше, менять пришлось бы реже.
Меняя воду, надо обращать особенное внимание, чтобы температура той, в которой жила, и той, в которую пересаживается рыба, была одинаковая. Вначале я обращал внимание также и на степень ее солености и аккуратно измерял ареометром, но потом заметил, что это особенного для моих рыб значения не имеет, и стал только подбавлять к ней, когда она была уже давно в употреблении, немного пресной. Морская вода, в которой я держал своих камбал, была искусственная и приготовлялась в аптеке Феррейна. Единственное, за чем я всегда наблюдал, это чтобы до употребления она простояла месяца два.
При таких условиях камбалы живут в аквариуме прекрасно, и, следя за их жизнью, всегда можно знать, что им недостает. Так, напр., если камбалы вылезли из песка, то это признак того, что они голодны, а если при этом цвет их становится зеленоватым и не подходит под цвет окружающего их песка, то им нездоровится и надо переменить воду. Иногда они вылезают также из воды, если чересчур наелись (кормить их обязательно надо умеренно и не более раза в день). Тогда они обыкновенно даже не смотрят на пищу, как бы близко она от них ни находилась. Если, наконец, они начинают плавать, поднимаясь к поверхности, то это обозначает недостаток в воздухе, испорченность воды, а иногда даже и голод... Словом, это такие интересные рыбки, которыми я советую заняться каждому из любителей, особенно же тому, кто живет недалеко от моря.
Я получил своих камбал из Берлина от Рейхельта, но их можно легко доставить из Риги, из Двинска и вообще из Прибалтийских провинций.
Каллихт. — Callichtys fasciatus Cuv. Corydoras palaetus Jenuns. (рис. 7.48)
Южноамериканский сомик. Характерным отличием его служат два ряда широких, твердых чешуи, идущих вдоль по обоим бокам и пересекающих боковую линию. Рот маленький; верхняя губа очень выдающаяся, оканчивающаяся с каждой стороны двумя усиками в 12—15 миллиметров длины; из них крайние направлены вертикально, а внутренние книзу. Нижняя губа очень маленькая, с небольшим перепончатым выступом в форме серпа, с обеих сторон которого находятся по два крошечных усика величиной в 2 миллиметра. Глаза сидят на ножке и двигаются во все стороны. Спинной плавник большой, треугольный, грудные плавники такие же, причем они так тверды, что тело рыбы в спокойном состоянии дна не касается, но лежит на них, как на каких-либо подставках. Рост его редко превышает 18 сантиметров.
Самка отличается от самца как формой тела, так и спинным плавником. Она гораздо толще и имеет плавник с закругленным острием, тогда как спинной плавник самца всегда заостренный.
Сом этот привезен был в первый раз в Европу в 1876 г. из Ла-Платы начальником пакетботов Messageries maritimes капитаном Руссо и передан Карбонье для акклиматизации.
Все привезенные 16 штук были посажены в аквариум, выставленный в Трокадеро, объемом в 200 литров, и месяц спустя (15 августа) начали метать икру, из которой к сентябрю месяцу вывелось до 50 штук мальков.
Кладка икринок продолжалась три дня и повторялась через каждые 8—10 дней до конца сентября.
На этот раз нереста каллихтов наблюдать еще не пришлось, так как метание икры последнего слишком неожиданно. Следующий нерест заставил себя, однако, довольно долго ждать (около 3 лет) и последовал уже не от привезенных рыб, а от выращенных в аквариуме каллихтов; зато на этот раз Карбонье удалось наблюдать его вполне.
Рыбки начали метать икру при температуре воды в +21 °С и при сильном солнечном освещении.
В аквариуме находилось 8 самцов и 4 самки.
Когда наступила пора любви, то, по словам Карбонье, все самцы в сильном волнении толпились в растительной чаще, где по три, где по четыре, то поднимаясь вместе на поверхность подышать воздухом, то опускались вглубь в самые темные места. Самка же между тем с распущенными плавниками грациозно плавала по аквариуму. Она двигала во все стороны своими усиками-щупальцами и учащенными движениями нижней губы, казалось, обращалась к самцам с обольстительной речью, затем опускалась на дно и проплывала мимо своих поклонников. Плененные и ободренные, без сомнения, такими вызывающими телодвижениями, трое из наиболее храбрых самцов бросились за ней и начали вокруг нее увиваться: один сел ей на спину, а другой, более смелый, ухитрился как-то уместиться поперек нее у ней на голове и, обвив ее с помощью первого луча грудного плавника и усов, начал выметывать молоки. Этот самец и был победителем.
Почувствовав себя обхваченной самцом, она сблизила, подобно двум раскрытым веерам, свои брюшные плавники и образовала из них род мешка. Затем выметала пять или шесть икринок, задерживая их в этом мешке до тех пор, пока они не оплодотворятся, наконец, оставила дно и отправилась отыскивать удобное для развития икринок местечко.
В данном случае таким местечком оказалась стена аквариума, освещенная лучше других, сантиметров на 10 или 15 ниже уровня воды. Очистив ее хорошенько и приложив к нему живот, самка открыла свой мешок и прикрепила к стенке свои покрытые слизью икринки. Хотя икринки эти прикреплялись к стеклу при первом прикосновении, но самка несколько раз прикасалась к нему, как бы желая удостовериться, не осталось ли еще икринки в ее мешке. После этого она приступила ко второй кладке, проделав то же, что и с первой, затем к третьей и т.д.
Всех кладок бывает 40—50, во время которых выметывается до 250 икринок, и все они начинаются обыкновенно не ранее 9—10 часов и никогда не продолжаются долее 2-х пополудни.
Во время метания икры самцы, привлекаемые, по всей вероятности, запахом икринок, преследуют самок с ожесточением и с жадностью поедают выметываемые ими икринки. Впрочем, обжорство это свойственно почти всем породам рыб и первая икра почти всегда падает жертвой аппетита самцов.
Кроме стекла, самка выбирает для клада икринок также еще верхушки водяных растений и особенно вершины камней или скал, слегка выдающихся из воды.
Из любителей первым размножившим этих рыбок был А. С. Мещерский, который, приобретя пару каллихтов у Карбонье, привез их к себе в Москву. Приплод этот, однако, заставил себя очень долго ждать (6 лет), чему, вероятно, главной причиной было, во-первых, помещение их вместе с другими рыбами, а во-вторых, содержание в слишком далеком от света аквариуме.
Помет произошел ночью. Икринки беловатые, с прозрачной желтой серединкой, величиной с двойную булавочную головку. Часть их была прицеплена к стеклам аквариума, а часть — к растениям, преимущественно валлиснерии. Икринки были выметаны не кучей, но размещены поодиночке, на расстоянии приблизительно 11/2 сантиметра одна от другой, так что, по-видимому, самка прилепляет каждую икринку отдельно, а самец тут же ее и оплодотворяет. Температура воды, при которой была выметана икра, равнялась +14° по Р.
Всех икринок было выметано не более 20. Часть их с растениями, к которым они были прикреплены, была перемещена в отдельную банку с водой, взятой из аквариума, где произошло икрометание, а другая оставлена в аквариуме с родителями, которых, однако, пришлось вскоре пересадить, так как они стали поедать икру, хотя их и кормили, что называется, на убой.
Мальки выклюнулись в банке через 17 дней, а через 18 и в аквариуме. Они были вдвое крупнее мальков золотой рыбки, были сильно окрашены и имели очень объемистый, почти в треть тела, желточный пузырь. Но что особенно в них было замечательно — это длинные усы и шедший вдоль всей спины, вплоть до хвоста, плавник — именно те характеристические признаки семейства сомовых, которые у взрослых экземпляров этой рыбки настолько теряются, что заставили одно время ученых даже относить ее к сем. Acanthopsidae, с которыми во взрослом виде она действительно имеет много внешнего сходства.
По выходе малька из икринки разорванная оболочка ее остается прилипшей к месту прикрепления (что особенно заметно бывает на стекле), а самый малек в продолжение первого дня сидит рядом с ней неподвижно. Затем на второй день он начинает понемногу передвигаться, а на третий — уже довольно быстро плавать. Желточный пузырь всасывается на 12-й день.
Лучшим кормом служили мелкие ракообразные (циклопы, дафнии), а также покрывающая дно и стенки аквариума зелень и укрывающиеся в ней инфузории, ради которых, вероятно, мальки по целым дням и роются в ней. Вода ни в банке, ни в аквариуме не менялась, а только подбавлялась, и последний был до того запущен, что все растения, грот и стенки его были покрыты водорослями, как каким мохом. В аквариуме мальки росли гораздо быстрее, чем в банке, а через 6 недель достигли уже полувершкового роста, между тем как в этой последней были не более сантиметра длины.
24 марта последовал второй помет икры, которая была выметана в этот раз уже не на стекло, а на водяной мох, лежавший кучей на дне. Количество икры было значительнее, чем в первый раз, но все-таки не превосходило 50 или 60 икринок. 3 апреля появились на икринках глазные точки, а 7 апреля — следовательно, через 15 дней — вывелись и мальки. Температура воды была +13° по Р.
Затем 4, 17 мая и 10 июня следовали новые кладки икры то на стекла, то в мох, то на растения. Кладки происходили ночью и состояли лишь из нескольких десятков икринок.
Икра развивалась также через 15—17 дней, но портилась в громадном количестве, как только температура воды доходила до +17° Р., гак что. по всей вероятности, для благоприятного ее развития температура воды не должна превышать +15°.
Дальнейшие наблюдения показали, что для более успешного икрометания мечущую пару после каждого помета лучше пересаживать в другой аквариум.
Подрастающие каллихты держатся постоянно вместе — стадом: куда один, туда и другие. Стукните в стекло аквариума — и они все бросятся в противоположную сторону. Стукните с другой стороны — и они опять назад. При этом они не плывут, а как бы бегут, опираясь на свои грудные плавники или как бы передвигая ими. Когда же ищут пищу, то виляют телом и роются мордой в песке.
Особенную ценность этой рыбки для любителя аквариума представляет ее свойство подбирать и поедать весь остающийся на дне корм. Вследствие этого она является в своем роде санитарной полицией и поддерживает настолько чистоту в аквариуме, что неоднократно было замечено, что там, где она живет, болезни у рыб встречаются очень редко. Многие московские любители ввели даже в обычай держать ее в аквариумах с телескопами и другими нежными рыбами.
Каллихт черепитчатый.— Callichtys Callichtys L.
Родом также из Южной Америки. Рыба отличается крайне оригинальной формой тела, которую лучше всего можно видеть на прилагаемом рисунке (рис. 7.49). Цвет его тела пепельно-серый, плавники слегка красноватые. Но более всего поражают покрывающие его тело какие-то идущие в разные стороны складки.
Самец от самки отличается главным образом по грудным плавникам, которые у самца острые, серпообразные, а у самки — тупые, округлые.
Рыба эта отличается очень интересным икрометанием, которое пока наблюдаемо было только известным киевским любителем и рыборазводчиком Л. А. Шелюжко.
Метала рыбка в цементном бассейне длиной в 2 метра, шириной в 1 метр, при глубине воды 25—30 см. Бассейн был засажен сагитарией (Sagittaria natans), а кроме того, посередине помещался горшок с кувшинкой (Nymphea), в тени листьев которой рыбки особенно любили держаться. Температура воды поддерживалась между +20° и +24° по Р.
Вообще надо заметить, что рыба эта очень любит тепло и старается быть всегда близ места самого сильного нагрева.
Икрометание произошло в октябре месяце.
Перед наступлением нереста самец изменил окраску: из серого превратился в темно-черно-коричневого.
Затем вдруг на поверхности появилась вырванная из горшка кувшинка, а над ней гнездо из пены высотой в 6 см и 15 см в поперечнике.
В то же время изменился и характер самца. Из рыбки настолько ручной, что он подплывал к опущенной в воду руке и касался ее, как бы ласкаясь, он вдруг сделался необычайно злым и начал на ту же самую руку набрасываться.
На следующий день пенистое гнездо исчезло и никаких на его месте икринок не было видно.
Так повторилось несколько раз, и г. Шелюжко, решив, что, вероятно, из всех этих попыток ничего не выйдет, предпринял чистку загрязнившегося за это время аквариума. Но каково же было его удивление, когда он увидел на листьях кувшинок икру. Икра была желтоватая и много мельче икринок обычных каллихтов (Cal. fasciatus).
Листья с икрой были перенесены в другой аквариум, и через несколько дней из нее выклюнулись мальки. Однако выклюнулось их немного — не более 20 штук, остальные икринки покрылись грибком и погибли.
Недели через 3 мальки достигли величины 2 сантиметров. Цвет их был черный и только кончики хвоста были немного светлее. По форме можно было догадаться, что они принадлежат к сем. сомов, но на родителей своих они еще совсем не походили. Они сделались на них похожими значительно позднее.
15 ноября последовал второй нерест. На этот раз мешавший, вероятно, второй самец был удален. Икра была выметана в пенистое гнездо, но настолько жиденькое, что находившуюся в нем икру можно было отлично видеть. Молодь выклюнулась через 4 дня. Отец тщательно охранял ее, набрасываясь на всякого, кто подходил к бассейну, и обрызгивал при помощи хвоста крупными каплями воды. Мать не принимала в уходе никакого участия.
Сколько выклюнулось мальков, г. Ш. не приходилось видеть, так как он не хотел тревожить бедную рыбку, но, по-видимому, число их было около сотни. Мальки держались постоянно кучкой в том из углов бассейна, где было прежде гнездо, и притом у самой поверхности.
Таким образом, вот еще новый интересный вид, особенно для сомов, икрометания, и было бы очень желательно, чтобы любители этой рыбкой занялись побольше.
