Вернуться на главную страницу

Оглавление

Предыдущая

Следующая

Рис. 7.62. Японский вуалехвост.

Рис. 7.63. Веерохвост.

Рис. 7.64. Львиноголовка.

Рис. 7.65. Тигровая рыбка.

Рис. 7.66. Маруко.

Рис. 7.67. Орандо.

Рис. 7.68. Хи-гой, золотой японский карп.

Простые женские кольца, изготовление колец на заказ | наколенники из верблюжьей шерсти

Рис. 7.57. Китайский резной, из слоновой кости, порт-карт.

Рис. 7.58. Японские вазы (клоазонне).

Рис. 7.59. Телескоп, фот. с натуры Г. Нетера.

Рис. 7.60. Форма глаз телескопа.

Рис. 7.61. Телескоп с вуалем, фот. в аквариуме Г. Нетера.

Телескоп, лонг-тсинг-ю. — Cyprinus macrophtalmus B. (рис. 7.59 и 7.61)

Телескоп представляет собой ту чудовищную, поразительную рыбку, которую часто случается видеть на китайских и японских вазах (рис. 7.58), обоях, картинах, разных вырезных вещицах (рис. 7.57) и которую большей частью привыкли относить, скорее, к области фантазии, нежели к действительности.

Тело его вздутое, похожее на тело лягушки. Плавники очень нежные, прозрачные; заднепроходный большей частью отсутствует; хвост двойной, вилообразно разветвленный, достигает у некоторых рослых экземпляров до 21/2 вершков длины и падает складками вниз. Чем больше этот хвост, чем правильнее он развит, тем рыбка эта ценнее.

Но особенную характерность телескопа составляют его глаза, выдающиеся по обеим сторонам головы в виде двух крупных горошин или даже вишен, на наружной стороне которых находится по стеклянному колпачку. Глаза эти, придающие голове рыбки вид молота, достигают у крупных экземпляров до 5 сантиметров и, сделавшись более длинными, нежели широкими, имеют тогда действительно некоторое сходство с биноклем или телескопом, от которых рыбка и получила свое название.

Чтобы добиться этой как можно большей выпуклости глаз, составляющих вместе с длиной хвоста главную красоту и ценность этого варианта, китайские рыборазводчики прибегают к разного рода ухищрениям и между прочим, как говорят, сажают молодых телескопиков в нарочно для этого устроенные узкие сосуды из темного стекла, которые будто бы так тесны, что рыбки не могут повертываться и должны смотреть постоянно но направлению к свету. И вот этим-то постоянным напряжением зрения и достигается выпуклость глаза. Конечно, сразу достичь этого невозможно, но целый ряд поколений рыбок, воспитанных в этих условиях, по-видимому, действительно может дать подобные результаты.

Форма этой выпуклости бывает различная: то круглая, то конусообразная, то в виде двух один на другого наложенных колпачков и т.д. Наиболее характерные приведены нами на прилагаемой табличке (рис. 7.60).

Цвет телескопов также различен: у молодых, как и у молодых золотых рыбок,— бронзовый, цвета золотого карася, а у взрослых красный, шарлаховый или жемчужно-серебряный, или же смесь того и другого. В последнем случае разрисовка бывает иногда замечательно красива. Кроме того, встречаются телескопы совершенно черные, бархатистые, но последняя окраска большей частью непостоянная и часто переходит в один из вышеупомянутых цветов.

Тело телескопа, будучи крайне неуклюже и неповоротливо, то и дело теряет свое равновесие, и телескоп перекувыркивается, особенно же когда он или слишком много наелся, или же когда плавники его чересчур слабы. То же самое случается еще и с самкой, когда во время нереста, преследуемая яростно самцами и желая поскорее от них уплыть, она никак не может справиться с своими плавниками и начинает так сильно кувыркаться, что часто самцы под конец катят ее, как шар.

Нерест начинается обыкновенно с марта и пометы икры длятся до конца лета (всего раза 3 или 4 за лето). О приближении нереста узнают по чрезмерной толщине самок и появлении белых бородавок на жабрах и зазубрин на наружных краях грудных плавников самцов — словом, по тем же признакам, как и у золотых рыбок.

Икру телескопы выметывают на растения, к которым она прилипает, на камни и песок. Вследствие этого перед пометом аквариум надо непременно засаживать растениями. Обыкновенно для этого употребляется валлиснерия и сагитария (S. natans), так как они встречаются чаще, но лучше засаживать мелколистными растениями вроде какого-нибудь перистолистника (Myryophyllum) и водяного мха. Засаживать ими нужно один или два угла аквариума и притом как можно гуще, так как в такой чаще рыбы и любят именно метать икру. Хорошо также в это время пускать плавать по поверхности в обилии ричию, так как мечущие самки часто туда устремляются в сопровождении неотступно следующих за ними самцов и, плещась, откладывают в нее икру. Ричия эта имеет еще то преимущество, что на находящихся в ней икринках не образуется осадка грязи и мути, как на тех, которые выметываются на дне или на посаженных на дне растениях, и потому они сохраняются гораздо лучше. Кроме того, она может служить также прекрасным местом убежища для выклюнувшихся из этой икры мальков в том случае, если в силу какой-либо необходимости приходится оставить родителей в аквариуме, что, конечно, никогда делать не следует, так как родители очень лакомы до икры и тотчас ее всю пожирают. По окончании икрометания их надо немедленно же пересадить в другой аквариум.

Другими условиями успешного икрометания и обильного вывода мальков служат еще следующие: 1) низкий уровень воды (не выше 2 вершк.), так как при таком уровне оплодотворение икры самцами легче; 2) чтобы на одну самку приходилось по 2 самца, что также необходимо для лучшего оплодотворения икры, и 3) не вынимать сейчас же по икрометании самцов, а оставлять их на некоторое время.

Икра телескопов такая же, как и золотой рыбки, желтая или стекловидная, только разве немного покрупнее.

Количество выметываемой телескопами икры бывает очень велико, но не всегда одинаково. Все зависит от степени плодовитости самки, а эта последняя от ее возраста: чем зрелее самка, тем и икры больше. Но количество оплодотворенной икры сравнительно с выметанной всегда бывает очень незначительно, не более 1/10. Неоплодотворенная икра, как и у золотой рыбки, становится белой и покрывается грибком.

Мальки начинают выходить из икры на 5-е сутки и выклевываются иногда до 10-го дня, что зависит как от теплоты воды и состояния погоды (солнце ускоряет выход, а пасмурная погода замедляет), так и особенно от степени зрелости самой икры: из более зрелой выклевываются мальки раньше, из менее зрелой — позднее.

В первые два дня по выходе мальки имеют одинаковую форму с мальками золотой рыбки и висят неподвижно на растениях и стеклах аквариума (всегда головой кверху), стараясь держаться как можно ближе к свету. По прошествии же 2 дней начинают плавать и требуют уже корма, так как за эти два дня питавший их желточный пузырь почти совсем втянулся. Лучшим кормом для них в это время служат мелкие дафнии и особенно крошечные циклопы, которые бывают иногда мелки, как пыль; но первых надо давать с большой осторожностью, так как, не будучи предварительно выдержаны в особом аквариуме и промыты при принесении из пруда, они легко могут занести в аквариум паразитов, от которых мальки вымирают иногда целыми сотнями.

Двойной хвост у малька становится ясно различим недели через две. Что касается до выпятившихся глаз, то выпуклость их делается заметной не ранее как на втором месяце и то лишь у быстро развивающихся рыбок. О величине будущего глаза, как говорят любители, можно отчасти судить уже по величине радужной оболочки глаза малька: чем она больше, тем выпуклее будет и глаз.

Рост телескопа подвигается довольно медленно и зависит много как от самого организма рыбы, так и от обилия пищи и притока воздуха.

Особенное внимание надо обращать на раскормку молоди в первый год или, даже больше, в первые месяцы. Если кормить ее в это время мало, то малек как бы замрет в своем росте и увеличить его впоследствии и довести до крупного не будет в состоянии уже никакой усиленный корм. В особенности же такое захирение заметно у тех мальков, которых кормили не ежедневно. Корма малькам надо давать сразу понемногу, т. е. настолько, чтобы они могли его съесть и, забирая в рот, не выплевывали бы его обратно, но как можно чаще. Кроме этого для содействия пищеварению надо давать им обильный приток воздуха при помощи воздуходувного аппарата.

Обильное и частое кормление вместе с обильным насыщением воздуха составляет также одно из главных условий и одну из побудительных причин нереста. Без хорошего корма телескопы, да и вообще всякие рыбы, могут прожить целые годы и не метать икры, чему примером могу привести своих собственных телескопов. Замечательно красивые по форме и окраске, рыбы эти, прожив у меня несколько лет, метали всего один раз (и то когда я их усердно раскармливал), между тем как у одного знакомого любителя, благодаря вышеописанному режиму, начали метать икру уже одиннадцатимесячные телескопы. Конечно, такое быстрое выращивание и, так сказать, искусственное вызывание половой зрелости уже излишни и, мне кажется, не должны отзываться хорошо на будущих поколениях. По-моему, большинство вышедших из этого помета рыбок по слабости своей должно возвратиться к атавизму, к первоначальному типу, типу золотой рыбки; а кроме того, и сама икра, выметанная таким выращенным на парах поколением, должна получиться недоразвившейся и в большинстве случаев не приносит никакого приплода, что отчасти и было у сейчас упомянутого любителя, у которого выметываемая икра почти вся гибла, а выросшие мальки были очень некрасивы.

Вообще на первом году не следует допускать до нереста, так как этим ослабляется организм телескопа и он становится неспособным давать хорошее поколение и остается как бы недоразвившимся. Полного, зрелого возраста телескоп достигает не ранее 3 лет. Что касается до отбора производителей, то они должны быть непременно одинакового роста, одинаковой силы и, если возможно, и одинакового возраста. Кроме того, они никогда не должны быть близкими родственниками и особенно не происходить от одного и того же помета, т.е. иметь одних и тех же родителей.

При этом, однако, надо добавить, что получение хороших телескопов сверх всего сейчас описанного зависит также еще и от многих других обстоятельств. Часто самых прекрасных форм телескопы дают весьма посредственный приплод и, наоборот, далеко не безукоризненных форм — превосходный. Примером последнему могут служить телескопы московского любителя М. П. Овчинникова. Сквернее, хуже его производителей трудно было подыскать. Глаза у них были едва-едва выпуклые, хвост маленький, как бы обрубленный... словом, далеко до совершенства, а поколение получилось замечательное: с такими превосходными глазами и длинными хвостами, каких к нам никогда не попадало даже и из Японии. У других же любителей, наоборот, были превосходные производители, получался приплод далеко не чистый: большинство было с короткими хвостами, несколько даже обыкновенных золотых рыб, и не более 1/10 вполне удовлетворительных, т. е. таких, у которых и глаза были выпуклы, и хвосты длинны. Причина этого непонятного явления, по-моему, кроется в атавизме. По всей вероятности, немалую роль играют в приплоде деды и вообще предки производителей и потому производители, хотя и не красивые, но имевшие безукоризненных прародителей, дают прекрасный приплод и, наоборот, безукоризненные производители, представлявшие, быть может, сами лишь исключение в том поколении, к которому принадлежали, могут дать плохой приплод, похожий на их плохих предков. Словом, как хорошие, так и дурные производители могут дать и хороший и дурной приплод, смотря по тому, в кого поколение уродится. Но, конечно, при этом надо прибавить, что все шансы на получение хорошего приплода, скорее, находятся на стороне хороших производителей, ибо, как вообще у всех животных, так и у телескопов, дети чаще всего похожи на своих родителей.

На 7-м или 8-м году телескопы становятся, в неволе, уже плохими производителями, и потому такого возраста рыб лучше не отсаживать для нереста. Самые рослые телескопы достигают величины здорового кулака.

Телескоп — рыба крайне неприхотливая, легко уживающаяся в аквариуме. Она любит только спокойствие, любит, чтобы за ней не гонялись другие рыбы, почему лучше всего сажать ее лишь с золотыми, гольцами и другими тихоплавающими, в особенности же с непрожорливыми рыбками, так как в противном случае неповоротливому телескопу корма достается очень мало, а по временам приходится даже и совсем голодать. Затем, не надо его также сажать вместе с макроподами, окунями и тому подобными хищными рыбами, которые часто нападают на него и вырывают у него глаза. Кроме того, в аквариуме, где находится телескоп, лучше всего не ставить грота, так как малейшая ранка на теле часто служит причиной его заболевания. Точно так же не надо усыпать дно аквариума ни острыми камешками, ни очень крупным гравием, о которые они часто оцарапывают себе брюшки. Но надо его усыпать чистым речным песком — так как они, как и вообще многие рыбы, очень любят набирать себе его в рот и потом обратно выбрасывать. Что за причина этого набирания песка — наверно не знаю. Быть может, не глотают ли они песчинки для того, чтобы способствовать пищеварению? Во всяком случае, без песчаного грунта рыба эта чувствует себя гораздо хуже и бывали со мной даже случаи, что имевшие в аквариуме без песка совсем болезненный унылый вид телескопы оживали сейчас же, как только в него насыпали песок.

Заглатывая песок или пережевывая пищу в круглом стеклянном аквариуме близ стекол, телескопы производят иногда звук, похожий на удар в стекло. Звук этот бывает тем громче, чем ближе находится к стеклу телескоп, и происходит большей частью в том случае, когда рот рыбы обращен в сторону стекла. Такие же звуки производят и макроподы. В первое время мне казалось, не производили ли они их ударом хвоста, так как звук получался замечательно сильный и походил на удар в стекло чем-нибудь металлическим или очень твердым. Но потом при внимательном наблюдении я убедился наконец, что он происходит просто от сильного втягивания в себя воздуха у макроподов и всасывания пищи у телескопов. Звуки эти бывали иногда так громки, что были слышны даже в соседней комнате, и я подбегал к аквариуму смотреть, не лопнуло ли стекло. В аквариумах с прямыми стеклами звуков этих я никогда не замечал.

Телескопы отличаются крайней неповоротливостью и неуклюжестью, которые тем более увеличиваются, чем плотнее они покушают, до чего, надо правду сказать, они большие охотники. Неуклюжесть эта доходит у них иногда до того, что некоторые из них, будучи даже взрослыми, не в состоянии уравновешивать своего тела и при самом ничтожном толчке или неловком повороте опрокидываются.

Немалое неудобство доставляет бедным телескопам еще и громадная выпуклость их глаз, вследствие которой они видят плохо не только вдаль, но даже и вблизи. Неудобство это проявляется больше всего во время кормежки, когда для того, чтобы схватить мотыля, телескопу приходится плыть не прямо, как все остальные рыбы, а боком, чтобы один глаз все время не терял его из виду. Да и доплыв наконец до мотыля, телескоп еще не сразу его находит, а тычется сперва несколько времени в песок, заглатывает несколько глотков этого последнего и потом только уже как-нибудь попадает на мотыля. Вследствие этого кормить телескопов лучше всего так, чтобы они видели, как мотыль падает, и ловили его на лету, или же бросать ему мотылей не по одному, а по нескольку.

Эти глаза телескопа представляют также большое неудобство и во время его перевозки, так как покрывающая их в виде стеклянного колпачка роговая оболочка до того нежна, что испещряется царапинами при малейшем прикосновении к ней твердого тела.

Для того чтобы избежать этого, перевозя рыб, я обкладываю внутренние стенки ведерка или полотном, или же желтой клеенкой.

Последний же способ перевозки хорош и в том отношении, что предохраняет глаза телескопов от удара, от которого они, бывает, даже слепнут. Заметить снаружи этот недостаток бывает очень трудно, и я ознакомился с ним как-то раз случайно во время корма. Меня поразило, что телескоп мой, обыкновенно очень жадный, не ест, когда возле него лежит целая куча мотылей. Предполагая, не болен ли он, я стал всматриваться в него, и мне показалось, что один его глаз как будто не в порядке. Тогда, чтобы проверить свое предположение, я бросил с этой стороны мотыля: мотыль упал, а телескоп и не шевельнулся. Я бросил с другой стороны — телескоп бросился на мотыля и тут же проглотил его с жадностью. Я повторил опыт. Опять то же самое. Тогда я стал рассматривать глаз еще внимательнее и ясно увидел, что он побелел и помутился.

Хотя с рыбкой этой Европа знакома уже довольно давно (описание телескопов мы встречаем в книгах, напечатанных лет 60—85 тому назад), но распространилась она в Европе и была размножена здесь не более как 40—45 лет назад. Первый разведший ее в Европе был французский рыборазводчик-любитель Карбонье, а от него она разошлась уже по всем остальным любителям. Особенно большое заведение этого рода рыбок существовало одно время в Берлине у Матте (Gross-Lichterfelde), которому даже удалось вывести совершенно новый вид их — бесчешуйных телескопов (chuppenlose Telescopen). Рыбки эти отличаются от обыкновенных телескопов полнейшим отсутствием чешуи, так что кажутся покрытыми какой-то как бы кожей с металлическим отливом — словом, нечто вроде того, чем бывают покрыты кожистые карпы в местах, где у них недостает чешуи. Цвет их большей частью розовый или красный.

Самые лучшие телескопы получаются прямо из Шанхая, на кораблях, приходящих в Гулль или Лондон.

Цена этих рыбок, доходившая в прежнее время до громадной цены 150 и более рублей, за последние годы несколько понизилась, хотя типичного большого телескопа и теперь менее 50—60 рублей достать нельзя.

Вуалехвост. — Я-тан-ю.

Вуалехвост, иначе рыба с вуалеобразным хвостом, происходит из Иокогамы в Японии и принадлежит к японскому варианту я-тань-ю.

Тело ее короткое, яйцеобразное, слегка сдавленное. Глаза немного больше обыкновенных, но отличаются замечательным разнообразием окраски радужины, которая может быть всех цветов, исключая только зеленого. Плавники очень длинные, тонкие, почти прозрачные. Заднепроходный плавник двойной. Хвост — главная красота этой рыбки необычайно длинный, иногда в 6 раз длиннее тела самой рыбки, очень широкий и такой тонкий и прозрачный, как какая-нибудь самая легкая газовая материя или дымка — словом, нечто такое воздушное, чего, не видя, трудно себе представить.

Особенно же прелестен он бывает, когда на него падают лучи солнца, которые, переливаясь в его густых вуалеобразных складках, играют тысячами ярких радужных цветов. Хвост этот состоит большей частью из двух сросшихся хвостов, но бывают экземпляры, у которых он сросся только верхней своей частью и падает вниз наподобие петушиного хвоста, а у других, наконец, обрублен и представляет собой лишь как бы половину хвоста. Вполне, однако, красивый хвост состоит всегда из трех или четырех сросшихся хвостов и тогда, образуя глубокие складки, падает вниз, как мы выше сказали, наподобие роскошной вуали.

Прелесть обладающей таким чудным хвостом рыбки трудно описать, тем более что она усугубляется еще сознанием самой рыбки ее красоты, так как вуалехвосты, можно сказать, как бы чувствуя себя, подобно некоторым породам попугаев, польщенными, когда на них смотрят и ими любуются, с гордостью подплывают к стеклу аквариума, обращенному к публике, распушают свой хвост, плавники и стараются всячески выказать в как можно более ярком свете все прелести своей оригинальной красоты.

Что касается до цвета, то чаще всего встречаются вуалехвосты с темно-красной киноварной спиной и такого же цвета боками, темно-золотым животом и так же окрашенными грудью и глазами. Другие имеют бока, грудь, живот и соответствующие плавники шарлаховые, а спину молочно-белого цвета. Иные сами совершенно белые, а плавники и хвост ярко-красные или наоборот. Третьи покрыты, как жемчугом, розовато-красными крапинами, а глаза светло-голубые; четвертые все как есть белые, а одни глаза большие, ярко-красные, пурпуровые. Бывают, наконец, совершенно черные, но эти крайне редки. Словом, невозможно описать все бесчисленное разнообразие рисунка, а особенно силу и яркость колера их окраски.

Нерест и развитие мальков вуалехвоста происходят совершенно так же, как и у телескопа.

Выросши, рыбки эти живут в аквариумах и бассейнах прекрасно и редко можно встретить созданий более неприхотливых. Лучшей пищей для них служит мотыль; кроме того, изредка полезно давать им и другую какую-либо пищу: яичный желток, земляных червей, протертую, хорошо отжатую морковь и т.д. Корм следует давать ежедневно и преимущественно по утрам.

Рыбки эти обыкновенно так ручны, что берут пищу прямо из рук. Длинный хвост их, служа им большой помехой при скором плавании, делает их крайне неповоротливыми и легко доступными нападению их врагов, а потому, помещая их в открытых бассейнах, надо особенно заботиться о том, чтобы туда не попадали вредные насекомые и их личинки, а также не сажать вместе с ними хищных рыб.

Вуалехвосты имеются теперь всюду, но самая красивая форма (рис. 7.62) встречается в С. Америке, куда она попала из Японии, из садков самого великого микадо, подарившего две пары этих рыбок страстному любителю аквариума контр-адмиралу флота Соединенных Штатов Даниелю Аммену. Рыбки эти были посажены на адмиральский корабль в особо устроенный для них садок и благополучно достигли Соединенных Штатов. По прибытии своем они возбудили, как рассказывает Мулерт, такой громадный интерес не только в любителях, но и вообще в публике, что тотчас же появились разного рода Барнаумы, из которых один даже предложил за пару их 6000 рублей. Но адмирал, сам по себе большой охотник, отверг все эти предложения, перевез рыбок в свое имение и велел устроить там для них бассейн с целью их размножить. Барнаумы, однако, не успокоились и, как следовало ожидать, пруд с вуалехвостами то и дело стали посещать подсылаемые ими воры и старались их выкрасть. Пришлось пруд огораживать, ставить стражу и прибегать к такой массе разного рода предосторожностей, что, утомившись наконец всеми этими хлопотами, адмирал, пожилой и болезненный человек, велел с досады пруд осушить, а саму рыбу повыловить.

Всей разведшейся здесь за несколько лет рыбы оказалось 140 штук. Из них большинство попало в руки разных богатых и знатных лиц, из которых одни, посадив их в садки вместе с обыкновенной золотой рыбкой, получили помеси и утратили первоначальный, оригинальный тип вуалехвоста, а другие, как это ни странно покажется для такой свободной страны, как Северная Америка, получая приплод, уничтожали его из эгоизма, чтобы у них одних существовали настоящие вуалехвосты. Так что вариетет этот, наверно, был бы навсегда потерян, не попади две пары этих рыбок (и но счастливой случайности разных полов) в руки искусного рыборазводчика Мулерта, которому удалось размножить их и поддержать тип в полнейшей чистоте.

Вскоре число чистых его производителей еще увеличилось, так как к вышеупомянутым двум парам прибавилось несколько пар, проданных ему одной известной в Нью-Йорке любительницей; но тем не менее цена на них стоит до сих пор чудовищная — от 100 до 150 долларов за пару. Впрочем, такая высокая цена вполне понятна, так как вариетет этот, как это можно видеть из прилагаемого при этом рисунка (рис. 7.62), по оперению своему действительно представляет собой верх красоты.

Веерохвост (рис. 7.63)

Тело очень маленькое, укороченное, с боков сжатое; голова заостренная, плавники короткие, толстые и широкие. Заднепроходный изредка двойной, но часто совсем отсутствует; спинной очень большой и высокий, помещен гораздо ближе к хвосту, нежели это бывает у обыкновенных золотых рыбок. Хвост, сравнительно с предыдущей рыбкой, короткий, мускулистый, двойной, сросшийся верхними концами своих лопастей и то приподнятый кверху, как у трубастого голубя, то совершенно горизонтальный, так как время от времени веерохвост раскрывает его, как и этот последний, колесом или веером, отчего и получил свое название.

Цвет большей частью пурпуровый или белый, исключая живот, который всегда золотисто-желтый. У некоторых тело бывает само темно-красное, но живот опять-таки остается желтый. Окраска глаз весьма разнообразная. Как на особое качество этой рыбки, как и вообще всех рыб этого типа, одаренных большим хвостом, можно указать на ее неспособность выпрыгивать из воды.

Рыбка эта, довольно редкая в Японии, встречается у некоторых любителей Северной Америки, но до Европы еще пока не дошла.

Небесное око

Необычайно оригинальная разновидность, главной характерной чертой которой служат шарообразно выпуклые глаза, зрачок которых направлен к небу. Чем правильнее положение этого зрачка, тем рыба ценнее. Другими необходимыми принадлежностями этой разновидности должны быть шарообразная форма тела, полное отсутствие спинного плавника (даже малейший рубец на спине обесценивает рыбу), как можно маленькие грудные и брюшные плавники и двойной плоский лопатообразный хвост.

Получить такую вполне безукоризненную разновидность крайне трудно. Из сотни рыб получается едва ли больше одной, а потому ценность их очень велика. Пауль Шеме, разводивший одно время эту рыбу в Дрездене, говорит, что особенную трудность представляет получить рыбу с двумя совершенно одинаковыми глазами. Обыкновенно получается один глаз или зрачок больше другого или же у одного глаза зрачок расположен ниже другого. Кроме того, на спине то и дело получаются зачатки спинного плавника и хвост в виде вуаля. В последнем отклонении и встречающейся у некоторых экземпляров удлиненной форме тела некоторые видят даже новый вариетет небесного ока, но на самом деле это просто уклонение от правильного типа.

Что касается до различия пола и способа размножения этих курьезных рыб, то они те же самые, что и у золотой рыбки. Половой зрелости они достигают обыкновенно после года и мечут икру, не стесняясь величиной аквариума. Был случай, что они выметали ее даже в аквариуме, имевшем 9 вершков длины и 7 ширины. Молодь выклевывается так же, как и у телескопов, и количество ее так же, как и у последних, много зависит от успешности оплодотворения икры самцами. Но особенную трудность представляет ее выращивание. В этом отношении это самая неблагодарная из всех разновидностей золотой рыбки.

По словам Шеме, первое время все мальки имеют седлообразно вогнутую спину, так что голова и хвост находятся у них вверху, а остальное тело вогнуто вниз, и только лишь через несколько месяцев начинают мало-помалу выравниваться и приподниматься кверху, чтобы образовать, наоборот, ту выпуклость, которая составляет характерное отличие типа небесного ока.

Нечто такое же происходит и с глазами. Вначале они довольно плоские, и только по прошествии 3—4 месяцев начинают расти и повертываться зрачком кверху.

Отсюда ясно, что определить, хороши ли выведшиеся экземпляры, можно только тогда, когда они уже достигнут года, а до этого времени приходится всех растить и беречь одинаково.

Как велик процент плохих рыб, показывают лучше всего наблюдения того же Шеме, который говорит, что из 100 экземпляров с правильной спиной получается едва половина, а из этой половины едва одна треть с правильно образованными глазами.

Вследствие всего этого безукоризненная рыбка такого типа ценится очень дорого и платится не менее 75 руб. за штуку, причем увеличению ценности способствует немало еще и окраска рыбки. Особенно дорого платят за черно-бархатистых рыб с блестяще-золотистой радужной оболочкой, которая, если смотреть на рыбу сверху, когда она находится на дне, светится, как глаз у кошек в темноте. Но кроме этих типичных небесных ок Шеме разводит еще вышеупомянутый вариетет их со спинным плавником. Такие рыбы ценятся меньше, но бывают также очень красивы.

Утиное яйцо

Тело (вместе с головой) овальное, как яйцо, спинной плавник совсем отсутствует, заднепроходный несколько удлинен, а хвостовой двойной, причем каждая из половин образует закругление вроде серпа. Цвет красный, белый и смесь того и другого. Бывают черные, бархатистые экземпляры, но очень редко. Разновидность эта пока имеется только в Германии и до нас еще совершенно не дошла.

Комета

Кометой называется большей частью обыкновенная золотая рыбка, у которой хвостовой плавник удлинен наподобие ленты. Мне приходилось видеть рыбок, у которых длина его превосходила в три и четыре раза само тело, так что получалось, действительно, нечто крайне оригинальное. При этом обе лопасти хвоста бывают также очень удлинены и образуют расширение.

Таков главный тип разновидности, называемой кометой, но часто к такому удлиненному хвосту присоединяются еще чрезвычайно длинные грудные и брюшные плавники, свешивающиеся в виде каких-то лент.

В ценности кометы немалую роль играет также и окраска. Особенно ценятся в Китае серебряные рыбки с ярко-красным или лимонно-желтым хвостом.

Овценос

Разновидность эта называется также рыбкой со шлемом, по-немецки Haubenfisch. Форму тела и плавников имеет совершенно такую же, как и вуалехвост, только хвост ее несколько укороченнее и мускулистее; но главную особенность ее составляет передняя часть тела, которая, начиная от головы и до спинного плавника, образует дугу наподобие овечьего лба или нечто вроде сильного нароста. Цвет преимущественно темно-карминный и белый, но таким образом распределенный, что шлем красный, а тело белое или белое с красными пятнами. Бывают, впрочем, рыбы и совершенно красные.

Глаза лепешками

Не могу обойти молчанием еще разновидности, описание которой нигде не приходилось читать, но которая была получена несколько лет тому назад в Москве московским любителем А. Ф. Миндером,— это вуалехвост с глазами широкими и плоскими, как лепешка. Вид ее был необычайно оригинален. Она была привезена из Шанхая, но прожила очень недолго. Спиртовой экземпляр этой рыбки хранится в зоологическом музее Московского университета.

Тремя последними новинками разновидностей золотой рыбки являются следующие вариететы:

Львиноголовка (рис. 7.64)

Привезена случайно из Японии и представляет собой, по-видимому, помесь указанных нами ниже разновидностей шишигары и маруко. Тело ее, как это видно на рисунке, имеет вздутую форму как у драконова яйца, а голова покрыта несколько похожими на клубнику «Виктория» наростами, придающими ей вид головы не то льва, не то буйвола. При этом наросты очень нежны и имеют бархатистую поверхность. Хвост очень короткий, куцый, приподнятый кверху и иногда разрезанный.

Что касается до окраски, то тело покрыто крупной ярко-желто-лимонной чешуей, каждая чешуйка которой окаймлена красным ободком. Окраска же головы ярко-красная, похожа на цвет спелого томата. Хвост и плавники у одних совсем красные, у других — с белыми краями.

Разновидность эта была приобретена Лейпцигским аквариумом, а оттуда более мелкие экземпляры попали уже и к любителям. Вариетет чрезвычайно курьезный и оригинальный.

Тигровая рыбка (рис. 7.65)

Такое название получил очень ярко раскрашенный, трехцветный или, даже лучше сказать, пестрый телескоп, главными цветами которого являются кроме обычных — черного, белого, желтого и красного — еще более редкий розоватый и синеватый. Особенно ценен, конечно, этот последний. Он обыкновенно появляется не сразу, а лишь на третий год.

Для поддержания яркости своей окраски рыбка требует температуру не ниже +14° по Р. и усиленного продувания, без чего, как говорят, не вырабатывает синего оттенка. Разновидность эта была выведена под Берлином. Заметим еще, что чешуи у этой рыбки нет — это бесчешуйный телескоп. Таких чрезвычайно пестрых, красивых телескопов приходилось видеть не раз и у некоторых московских любителей, только не помню, попадались ли в них синеватые оттенки. Очень возможно, что и да, но мы мало обратили на это внимания, а немцы сейчас же заметили, воспользовались и вывели дорогостоящую породу.

Червонная рыбка.— Dukatenfisch

Отличается необычайно яркой золотистой, цвета червонного золота, чешуей, которая имеет при этом и вид как бы блесток червонного золота, кроваво-красными, цвета рубина, глазами и замечательно красивой, соответствующей цвету, золотистой окраской плавников. По форме тела рыбка эта — вуалехвост.

Разведена Хертелем в Дрездене, который, заметив среди выведшегося ранней весной помета вуалехвостов три малька, отличавшихся необычайно золотистой окраской, отсадил их и тщательно ухаживал за ними.

Поразившая его окраска стала постепенно темнеть и темнеть, переходя все в более похожую на цвет золота, и наконец превратилась в червонную, покрывшую равномерно всю рыбку.

От этих трех рыбок ему удалось получить новое поколение, но, как всегда, не все получаются так прекрасно окрашенными, как их родители; тем не менее, даже по сравнению и с ними, обыкновенных золотых рыбок можно назвать только красивыми.

Японские разновидности

Кроме вышеописанных разновидностей золотой рыбки, составляющих главным образом достояние Китая, а Японии лишь отчасти, в самой Японии встречаются еще вариететы, свойственные только ей одной.

Самой любимой является здесь рыбка, носящая название маруко, или ранчу. Рыбка эта, как показывает рисунок (рис. 7.66), имеет тело толстое, яйцевидное; грудные и брюшные плавники маленькие, хвост треугольный, образованный из как бы сросшихся двух хвостов, а спинной совсем отсутствует. Особенно ценятся рыбки, отличающиеся красивой окраской, которая, по мнению японцев, должна обладать следующими характерными чертами: губы, носовая часть, окружность глаз, а также жаберные крышки и плавники должны быть цветные; остальное может быть бесцветно, причем, однако, рыба получает большую ценность, если по телу расположены, по возможности равномерно, маленькие цветные пятна или же если окрашена одна задняя часть или голова. При этом движения рыбки должны быть непременно грациозны и та рыба, которая не может держаться горизонтально, считается уже низшего достоинства.

Следующая по красоте разновидность носит название шишига-шира, или орандо (рис. 7.67) и отличается коротким утолщенным телом и присутствием массы бородавок, покрывающих почти сплошь всю голову.

У этой рыбы существует вариетет гирошима, у которого по обеим сторонам рта имеется лишь по одной большой бородавке. Бородавки как эти, так и у орандо, считающиеся у японцев верхом красоты этих рыб, пропадают очень легко, если только не обращать особенного внимания на уход за этими рыбами. Что касается до окраски тела, то цвет у этих рыб бывает ярко-алый, красный, оранжевый, желтый и изредка даже синевато-железный.

Наконец, в Японии существует еще вид обыкновенных телескопов, на теле которых японцы ухитряются изобразить, подобно тому как мы делаем на лошадях тавро или на плодах отпечатки государственного герба, рисунки китайских и японских букв, составляющих инициалы собственников рыб. Это производится следующим образом: части тела рыбы, которые желают обесцветить, предварительно вытираются досуха и затем на них пишутся кисточкой, окунутой в слабый водный раствор хлора, те буквы или знаки, которые желают воспроизвести.

Способ, как видите, чрезвычайно прост, а между тем получаемые таким образом на оранжевом и особенно на темно-красном фоне тела рыб белые знаки выдаются очень рельефно и помеченные ими рыбы являются замечательно оригинальными.

Японский золотой карп, хи-гой.— Cyprinus auratus Mats. (рис. 7.68)

Японский золотой карп, имеющий такую же золотистую окраску, как и золотая рыбка, отличается от этой последней главным образом присутствием 4 усиков: двух коротеньких на верхней губе и двух длинных на нижней, и более удлиненным телом. Родина его Корея, а отсюда он был перевезен и в Японию.

Кроме обыкновенной золотистой окраски, он бывает совершенно белый (альбинос) и носит тогда название широ-гой; синего или зеленоватого цвета и носит название агаги-гой; наконец, бывает двухцветный красный с черным и белый с черным. В первом случае его называют кробекко, а во втором широ-бекко. Цвет же плавников бывает в большинстве случаев золотистый и только иногда переходит в красный цвет.

Карп этот — рыбка очень тихая, скромная и в аквариуме уживается прекрасно со всеми другими видами рыб, конечно, кроме хищных, но никогда еще здесь не плодился, хотя нет сомнения, что нерест его и условия, при которых он происходит, те же, что и у золотой.

В бассейнах же он разводился не раз у П. Матте в Берлине, куда был привезен в 1894 году. Здесь он откладывал свою икру на набросанные в обилии в бассейн ветки топняка и покрывавшие стенки бассейна водоросли.

Икрометание его происходит всегда летом. Воду любит больше мутную, стоячую, но живет хорошо и в чистой.

Кроме этого карпа в Японии встречается еще другая разновидность — серебрянощекий карп хокин. Это очень красивая рыба коричневатого или сероватого цвета, с серебристым блеском по бокам головы; по величине эта разновидность не особенно крупная. Самые старые рыбы не достигают на воле одного фута, тогда как хи-гой бывают 2 и даже 3 футов длины. Хокин встречаются только в Корияме.

Hosted by uCoz